— Здорово, — глядя с вожделением, прокомментировала Инга.
— А то! Три года парился в художке. — Витя горделиво хмыкнул и с ещё большим рвением стал вырисовывать мелкие листочки на деревьях.
— Почему бросил? — спросила девушка, присев на подоконник.
— Та заколебало, — отмахнулся Витька. — Рисовать научился, а остальное на фиг надо? У меня дела поважнее появились.
— Жалко, — Инга пожала плечами. — Хорошо ведь получается.
— Ну мало ли! У меня и математика в пятом классе получалась. Понимаешь, вся эта живопись, эти выставки в галереях — ну не моё оно. А вот полученные навыки мы с ребятами используем и поныне, но на более клёвую шнягу, на граффити. — Виктор закончил малевать и повернулся к собеседнице. — Набираем баллончиков и айда вечерком к серым заборам.
— Тоже дело, — девчонка посмотрела на рисунок и довольно заулыбалась. — Туда бы сейчас.
— Да сам бы хотел, — лёгким движением Витя пририсовал подымающийся из трубы дымок. — Мы с пацанами так зажигали. Кстати, ждал я их сегодня. Не пришли. Занятые, блин. Хоть бы позвонили.
— Да чего ты? Они просто не хотят тебя расстраивать, напоминать, что они ТАМ, а ты в больнице. Не дуйся на них, — добродушно глядя усталыми, но всё такими же синими глазами, посоветовала девушка.
Виктору хотелось ей поверить, но досада и тоска по друзьям и былой жизни слишком сильно давили на мозги. Он нахмурил брови и опустил взгляд. На пальце, которым он стукнулся о тарелку с картошкой, вырисовывался большой синяк, хотя ударился мальчишка совсем не сильно.
— Инг, — обратился он грустным голосом. — У меня синяки на руке почти без причины. Это что, тромбоциты упали, как у тебя?
Она осторожно взяла его руку в обе свои маленькие ладошки.
— Скорее всего, — девушка мягко улыбнулась. — Но ты не переживай, Золушкин лекарства нужные посоветует, и проблемы не будет.
— Тебе он уже посоветовал…
Инга смутилась, вспомнив недавнюю сцену.
— Я не ты… Ты без происшествий справишься. Я уверена, — пообещала она тихо.
— Куда уж. Чувствую-то я себя немощью столетней, чахлым, как один мой однокашник, Аркашка. Как тут без происшествий?!
— Ты ведь из-за этого и с отцом поругался, да? — предположила девушка нерадостным тоном.
— Да… Вечно он ути-пути. Не пять же мне лет.
— Если ты на этом так заостряешь внимание, то, видимо, пять.
— Ща как дам больно! — перебил Витька, но девушка спокойно продолжила.
— Ути-пути по сути дела просто проявление нежности. Ты что ж, выходит, не хочешь, чтобы к тебе тепло относились? Когда они сюсюкают, ты чувствуешь себя слабаком, что ли? Я не понимаю, — Инга изучающее уставилась на парнишку. — Или ты просто боишься, что и в самом деле превратишься в такого, как этот твой пресловутый Аркадий?
