Я говорю о чём-то еле уловимом. Не знаю как, каким образом и почему я, понимая и видя, что их тела, лица, руки, даже мимика — более молодые, чем у меня теперь — я всё равно видел, что они старше меня. Представляете?
Я понимал, что в этом фильме они уже моложе меня сегодняшнего, что я уже стал старше их, тех, когда они снимались в этом кино, но, тем не менее, по непонятной причине я воспринимал их как старших.
Логично предположить, что, если в пятьдесят лет я увижу трехсотлетнего старца, чудом сохранившего молодость и выглядящего на двадцать пять лет, я, будучи явно старше его и сознавая, что передо мной молодой человек, всё-таки непонятным образом, подсознательно пойму, что он старик.
Что-то подобное я испытал, когда она вошла в купе. На вид ей нельзя было дать больше тридцати. Но мне, тридцатисемилетнему, она показалась намного старше меня.
Кроме того, какая-то чудная прелесть в её лице притягивала меня к ней.
Всё это было так необычно, что заставило меня заговорить с ней.
Не зная итальянского языка, я улыбнулся и обратился к ней по-английски:
— Едете в Венецию?
Она тоже улыбнулась:
— Да, в Венецию. Вы тоже? В первый раз? — спросила она доброжелательно и чуть заинтересованно, приятным голосом.
Отчего-то мне стало очень легко на душе.
— Нет, уже во второй. Был в Венеции года четыре назад, но всего два дня… к тому же — лето, август, толпы народа… вот и решил поехать зимой. Может быть, поживу там недельку — другую, если не надоест. А вы?
Она опять улыбнулась, и мне захотелось улыбнуться ей в ответ, что я и сделал.
— Я тоже не в первый раз, — проговорила она, как бы думая о чём-то другом, — и даже не во второй. Люблю иногда прокатиться в Венецию именно на поезде, пройтись по её улочкам, просто погулять. Но я никогда не была там больше трёх дней. Мне кажется, вполне достаточно пары дней. Хотя… это кому как.
Она помолчала и как-то странно посмотрела на меня, потом продолжила:
— Кто-то влюбляется в Венецию так, что хочет остаться в ней навсегда, а кому-то хватает нескольких дней. Кто-то едет для того, чтобы поставить галочку, что побывал там, посетить очередной музей, и ему достаточно. Я — не первый и не второй вариант, я что-то среднее.
Говоря это, она как-то слишком пристально глядела на меня. Так, что я, даже слегка смутившись, чуть отвернулся к окну и ответил:
— Да, я тоже люблю поезда, люблю их с детства. Вы тоже едете одна?
— Да, предпочитаю путешествовать в одиночестве, — ответила она, и в её голосе мне почудилась грусть и некоторое превосходство, — если нужна компания, — продолжила она, — то её не трудно найти, уже прибыв на место… но мне уже давно хватает самой себя для того, чтобы не чувствовать себя одинокой.
