— То есть вы контактируете с людьми?
— Ты не единственный.
— Мы вам кажемся примитивными?
— Нет, но вы находитесь на другой ступени развития.
— Есть ли что-то у нас, чего нет у вас?
— Что ты имеешь в виду?
— Что-то, чем вы у нас восхищаетесь? Что-то наше, чему вы завидуете?
— Зависть нам не свойственна. Восхищение — тоже. Это эмоции человека.
— Но хоть что-то есть в нас хорошее?
— В вас много хорошего. Хотя это тоже ваше понятие — хорошо и плохо. В вас много потенциала. Но ты же понял сейчас, находясь рядом со мной, что мы одной природы. «В вас и в нас» — это относится к телам и месту их обитания, не более. В главном мы — одинаковы. А ещё нам нравится ваша музыка. Хотя и она тоже — не ваша и не наша — она общая.
Когда он заговорил про музыку, мне так захотелось послушать их не земные, а инопланетные мелодии, и я спросил:
— А у вас есть музыка?
— Да.
— Она похожа на нашу?
— Она другая.
— Можно послушать?
— Можно, чуть позже.
— Почему?
— Для людей музыка не существует вне тела. У вас она воспринимается ушами. Но во Вселенной — всё музыка. Но если тебе так хочется, попробуй услышать её… но душой, — он с любопытством глядел на меня тёмными, без зрачков, чуть вытянутыми в стороны глазами.
Я оглянулся на своё безучастно стоящее тело и подумал, что, может быть, оно что-то слышит сейчас? Потому что я, бестелесный, видел всё, что видел бы и в теле, но слышал только голос пришельца.
— Но я ничего не слышу.
— Потому что не хочешь слышать. Я не должен был предлагать тебе это. Не пытайся слушать музыку Космоса, которую умеем слышать мы, тебе не время ещё. Хватит с тебя на сегодня и так. Но музыку нашего мира ты услышишь, если захочешь, когда вернёшься в тело. Наш разговор подходит к концу, поэтому если есть ещё вопросы, может быть, просьбы, то скажи.
Мне казалось, что я обо всём спросил, хотя, спустя всего несколько часов после моего возвращения домой, вопросов возникло множество. И на те вопросы мне пришлось отвечать всей моей дальнейшей жизнью. Но сейчас я чувствовал, что он чего-то ждёт от меня.
— Когда я вернусь в тело?
— Очень скоро, как только мы расстанемся.
Мне вдруг стало грустно, что он исчезнет вместе со своей Пирамидой, а я останусь один со своей жизнью и своими вопросами, на которые мне никто не ответит.
— Вы в Пирамиде один?
— Нет.
После его короткого «нет» мне почему-то сделалось не по себе, я подумал о том, что моё тело, возможно именно сейчас, подвергается какому-то инопланетному воздействию, после которого оно начнёт болеть или ещё чего хуже…
