— На Федьку перекинулась? Стучишь, гадость! Ты на машинке своей поганой стукай, а не языком своим гадским! Предупреждаю по-хорошему!
Отпустил руку.
Светка задрала голову:
— Мишенька, я никому ничего!
Я кивнул на дверь кабинета Свириденко.
— Там?
Светка кивнула. Хоть бы покраснела или слезу пустила. Нет.
Максим Прокопович сам встал навстречу.
Я, не глядя, что старший по званию стоит на ногах и тем более направляется ко мне, уселся на стул возле стола.
Свириденко аж побелел.
— Ты что себе позволяешь?
— Я позволяю себе написать в вашем присутствии рапорт об увольнении. Хотите, сами меня увольняйте. Я работать больше не считаю возможным. Я все силы отдал. Больше нету. Раз вам мало — так увольняйте. А разговоры за своей спиной терпеть не буду. Вы мой характер знаете. И все знают. Наизусть.
Свириденко вернулся за стол.
Разложил локти широко и с ходу мне ответил:
— Не ори. С какого числа? С сегодня? Уходи с сегодня. Райком тебя трудоустроит. На хлебзавод директором даже может быть. И что, хорошо тебе там будет горячий хлеб каждый день жрать? Хорошо?
Я молчал.
Свириденко продолжил свои мысли:
— Да, люди говорят. А я им говорю: «Цупкой — наш лучший сотрудник. А временные трудности бывают у каждого». У каждого! Понимаешь, Миша?
— Я — не каждый.
Свириденко поднял указательный палец высоко вверх:
— Вот тут и есть твоя единственная на сегодняшний день ошибка. Ты считаешь, что все — каждые. А ты — не каждый. А если б ты считал, что и ты — как весь советский народ — каждый, так ты пришел бы ко мне и сказал: «Товарищ подполковник, Максим Прокопович, я обычный человек, у меня случилось много горя, у меня и жена, и приемный сын, и так далее. Я нагоню упущенное со всех своих сил». И товарищам своим так же сказал бы. Разве они тебя не поддержали б? Поддержали. А ты сам и сам. Сам и сам. А люди обсуждают и будут обсуждать. И что-то полезное тебе скажут, точно тебе говорю. Сколько тебе надо, чтоб закончить со своей беготней? Неделя? Две? Дам, сколько скажешь. Дела твои перераспределю. Никто не пикнет. Мы в органах работаем, а не где-нибудь.
Я сказал, что мне нужно две недели. Пускай как нужно, так и оформят — за свой счет, за счет будущего отпуска. Хоть как.
Составил план оперативных мероприятий с намерением действовать в строгом соответствии. И напролом. Потому что хватит. Терпения больше нету. Будем откровенны.
Бэлка. С этой стороны я не заходил давно. Она оказалась на отдалении от моих направлений.
Я поехал к ней в больницу.
