— Выходит, я напрасно ночью с короткохвостым чертом совещался. Такое подсказал: вызвать перепуганных князей в Метехи на большое совещание.
— А о чем разговор, Зураб?..
— О спасении Картли…
— Спасибо, князь; такую новость сообщил, что от изумления в глазах двоится!
— Могу еще сильнее изумить… Ты, Шадиман, сейчас полон дум, как спасти замки.
— И ты, Зураб, знаешь как?
— Знаю.
Выбрав лучший персик, Шадиман положил его на серебряное блюдце возле Хосро. Потом, изысканным движением приподняв чашу, провозгласил:
— Победа князю Арагвскому! Скоро подымем чаши в честь царя гор. Я всегда знал — Зураб Эристави не допустит унизить княжеское сословие.
— Мы слушаем тебя, благородный Зураб.
— Сейчас, царевич Хосро, я должен говорить открыто. — Зураб оглянулся на дверь: перехватив его взгляд, Шадиман засмеялся:
— Говори спокойно, у меня не подслушивают. Иди, чубукчи, вино само будет литься в чаши.
— Саакадзе готовится нападать только на замки, охраняемые сарбазами. Ему тоже невыгодно разрушать и превращать Картли в обломки камней и груды пепла.
— А разве у Квели Церетели были сарбазы?
— Хорошо знаю, что не было, но «барс» его устрашил в назидание остальным. Мог бы свободно напасть и на Эмирэджиби, на Фирана Амилахвари. А потому от помощи Магаладзе отказался, что не верит им, смолоду враждуют. И все же не нападает, значит… только против Ирана сейчас замышляет.
— Не понял ли я князя Зураба ложно? Остается вывезти из Картли персидское войско?
— Я предупредил, царевич: если бы Андукапар или Иса-хан были здесь, не говорил бы откровенно. Выхода нет, султану выгодно помочь Саакадзе, — это вы, уверен, знаете лучше меня. Что хорошего, если янычары, предводимые Саакадзе, перебьют в Картли «львят» Ирана? Разве шах-ин-шах любитель шуток?
— Ты ошибаешься, князь, выход есть: Исмаил должен немедля прислать десять тысяч, так повелит Иса-хан. Не следует преувеличивать: султан больше десяти тысяч не преподнесет Саакадзе. Допустим, бесшарварных ополченцев около двух тысяч. А азнаурские дружины — пыль пустыни, больше тысячи шашек не соберет.
— А Мухран-батони? А Ксанский Эристави? А Гуриели? А Леван Дадиани? Узнав о янычарах, разве не поспешат на помощь? А Сафар-паша? Нет, царевич, ошибаться опасно. Саакадзе всегда любил преувеличить силы врага, а свои преуменьшить, так вернее.
— Что ж, придется у Исмаил-хана пятнадцать тысяч взять, и здесь у нас не меньше пятнадцати тысяч… Я уже раз победил Саакадзе в Мухранской долине.
