Их поцелуй длился бесконечно. Выгнув спину, она коснулась его грудью. Он взял груди в ладони, удивляясь их полноте и тяжести, легонько погладил большими пальцами и услышал, что она затаила дыхание, когда он задел соски. И сразу почувствовал, как они затвердели под тканью платья.
— Куин, — простонала Маркейл.
О, как она волновала его кровь!
Отпустив груди, Куин потянул ее юбку вверх. Маркейл перехватила ее и торопливо сдернула платье через голову.
Он опустился перед ней на колени, поцеловал в голый живот, а его руки в это время стягивали с нее башмаки и шерстяные носки. У нее оказались сильные ноги и гладкая, словно атласная, кожа. Куин поцеловал каждое ее колено, а потом поднялся и привлек к себе.
— На мне ничего нет, — напомнила она.
Куин усмехнулся.
— Я вижу.
— А на тебе есть.
— Хм, — усмехнулся он, уткнувшись ей в шею. — Если я скину бриджи и сапоги, меня будет не остановить.
Она прошептала его имя, когда он наклонился и взял в рот напряженный сосок.
Маркейл пошатнулась и повисла на нем. Ее дыхание стало неровным, а стоны, которые она издавала, звучали музыкой в его ушах.
Но это было только начало.
Куин аккуратно, насколько это было возможно, расправил ногой ее платье и свою тунику на плите, потом поднял Маркейл на руки и уложил поверх одежды. Постелью это было назвать трудно, но другой у них не имелось.
Улыбаясь и слегка прикрыв глаза, Маркейл следила за каждым его движением. Куин понимал, что не нужно торопиться, но ему так хотелось кожей ощутить ее близость, что он, не раздумывая, сбросил сапоги и сдернул с себя бриджи.
— О! — только и произнесла Маркейл, приподнимаясь на руках. — Ты просто… ошеломляюще великолепен, Куин.
— Нет, моя жрица. Это ты великолепна. — Он опустился на колени и наклонился над ней. — Твоя кожа нежнее шелка, твои глаза, как редчайшие драгоценности. Ты… — Он лизнул ее пупок, — …сводишь меня с ума…
Маркейл обхватила его за шею.
— Ты тоже сводишь меня с ума. Не заставляй меня ждать, пожалуйста!
Он мог бы и дальше продолжать эту игру, но вдруг ощутил силу ее желания, которое ничем не отличалось от его — острого, томительного, отчаянного.
Куин прижался к ее губам.
Разведя ноги в стороны и приподняв их, она потерлась бедрами о его восставшую плоть.
Ощущение от близости ее жаркого, влажного лона лишило его последних остатков самоконтроля.
По ее реакции он понял, что она тоже готова. Маркейл застонала, выгнула спину и обхватила его талию ногами.
Куин так страстно ее желал, что это даже немного пугало его. Но главное, ему хотелось, чтобы она ответила ему с такой же страстью.
