— Я готов к битве.
— Я тоже готов, — пробормотал Куин. — С тех самых пор, как в первый раз увидел ее.
Маркейл положила руку на его плечо.
— Всему свое время. Но прежде всего тебе нужно как следует подготовиться к тому, что еще случится.
— У вас есть какие-то соображения насчет этого? — спросил Арран.
Прикусив нижнюю губу, Маркейл задумалась.
— Дейрдре уже все сказала. Она начнет с Йена, а потом дойдет очередь до каждого из нас.
Куин походил вокруг них. Сложившаяся ситуация вызывала в нем все больший гнев.
— Вы хотите от меня слишком много.
— Дейрдре считает тебя посланцем судьбы. — Маркейл ходила за ним по пятам. — Я считаю, что она права.
Куин остановился и резко развернулся к ней.
— Ты имеешь в виду, что я стану отцом ее ребенка?
— Нет. Я имею в виду, что ты убьешь ее. Предсказание насчет ребенка, возможно, и существует, я не знаю. Но в чем я действительно уверена, так это в том, что Дейрдре известно, насколько вы с братьями важны для нас, для всего мира. Она не сомневается, что, если вы будете на ее стороне, битва закончится, не начавшись.
Куину очень хотелось поверить в это, но он не мог. Мысль о том, что друиды и Воители связывают свои надежды с Маклаудами, накладывала на них огромную ответственность, которая тяжким грузом ложилась на плечи того, кому когда-то довелось потерять в жизни все.
Прошло несколько томительных часов после того, как Маркейл сказала Куину, что верит в него. Слова ее не были для него как гром среди ясного неба, но и спокойнее от них ему не стало. И осуждать его она бы не решилась: никому не пожелаешь взвалить на себя такую ответственность.
Маркейл кое-что удалось узнать про Куина. В его прошлом было много того, чего он стыдился, но она была склонна все простить ему, ведь он потерял жену и ребенка. Подобное ломало многих.
А вот Куин не сломался. И скорее всего благодаря братьям. Маркейл страшно хотелось познакомиться с ними, ей было любопытно, что они за люди. Куин отзывался о них очень уважительно, что само по себе много говорило о братских узах, которые их связывали.
Чтобы немного согреться, она завернулась в его тунику. Куин оставил ее Маркейл, а сам устроился на своем наблюдательном посту. Теперь, когда Йена забрали наверх, а Дункан предавался своему горю, Маркейл не сомневалась, что у них нескоро появится возможность пообщаться друг с другом.
Но очень хотелось.
Хотелось заключить его в объятия, хотелось целовать его. Ей нужно было почувствовать, как к ней прижимается его сильное тело, как его руки ласкают ее. Он сказал, что ему хочется взять ее, и — помоги Господи! — пусть это случится ночью. Так хотелось снова испытать это блаженство, которого она достигла благодаря его ласкам.
