— Я верну Йена, — снова поклялся Куин. — Я обязательно это сделаю.
Опустившись на небольшой валун, на котором они с братом обычно сидели, Дункан спрятал лицо в ладонях.
Никому не было известно, что каждый удар, каждый порез, каждую рану Йена Дункан ощущал как свои собственные. Он будет страдать так же, как и Йен.
Маркейл лениво потянулась. Тело еще помнило наслаждение, какое бывает только в самых сладких снах. Она села, подтянув колени к груди, и поймала себя на том, что мечтательно улыбается. Ее мысли были заняты красавцем шотландцем.
В те чудесные минуты с Куином она совершенно забыла, где находится, забыла о Дейрдре с ее чудовищным планом, даже о том, что ее собственная жизнь висит на волоске. Она вся сосредоточилась тогда на волшебных прикосновениях Куина к ее телу.
Реальность, однако, быстро вернула ее на землю. Пытаясь согреться, Маркейл потерла руки и плечи сквозь платье. Ей было тепло только рядом с Куином, а в остальное время холод словно высасывал из нее тепло до последней капли.
В голове вдруг зазвучала мелодия, которую она узнала с первых тактов. Через секунду вступил хор, но, неожиданно начавшись, мелодия так же неожиданно закончилась, оставив у Маркейл ощущение утраты и желание услышать музыку снова.
Чтобы согреться, она встала и неожиданно обратила внимание на Воителя с медной кожей из пещеры напротив, испытующий взгляд которого был прикован к Куину.
С какой стати он следит за Куином, было непонятно.
Дункан говорил, что Харон не перешел на сторону Куина. Тогда почему его так интересует все, что тот делает?
Маркейл шагнула к нему, чтобы спросить об этом, но Куин уже вернулся. Она загляделась на него, и озабоченность на ее лице снова сменилась улыбкой.
Заметив взгляд Маркейл, Куин замедлил шаг. Он был без туники и снова в образе Воителя.
Они встретились на середине пещеры. Маркейл взяла его за руки и принялась рассматривать черную кожу и смертельно опасные, длинные когти. Стоило ей коснуться одного из них, как они втянулись внутрь.
— Нет! — умоляюще попросила она. — Дай мне потрогать. Я хочу все знать о тебе.
Куин заколебался, но рук не отдернул. Тогда она снова прикоснулась к когтям, которые оказались длиннее ее пальцев и острее, чем любой клинок.
Это было удивительно — наблюдать, как человек превращается в Воителя, и наоборот. Она не понимала, куда деваются клыки и когти, хотя ей на это было наплевать.
— Что ты видишь? — спросил Куин.
Маркейл посмотрела в его черные глаза. Вот к этому специфическому признаку Воителя она никогда не привыкнет. Ей нравилась зелень настоящих глаз Куина, она скучала по ним и даже более того: когда весь глаз менялся и от радужки и белка не оставалось ничего, это было… тревожно.
