— Арран бился с ним?
— Он поступил, как мы — стоял и смотрел. Куин не нуждался в нашей помощи, даже когда на него нападало по шесть Воителей одновременно.
— Шесть? И вы не помогли ему? — изумилась Маркейл.
Дункан хмыкнул и переступил с ноги на ногу.
— Вы ведь не видели, как он бьется. А когда увидите, поймете, почему он так легко стал лидером.
— Вам не хотелось занять его место?
— До него здесь шли сражения каждый день, почти круглосуточно. Каждый из нас хотел переплюнуть другого.
— Но вы ведь Воители, каждый из вас имеет силу. По крайней мере, так говорится в легендах.
Дункан сложил руки на груди.
— У каждого из нас внутри бог, освобожденный от уз. Это правда. Однако Куин самый старший из нас, он живет со своим богом дольше любого из нас. Кроме того, есть боги, которые сильнее прочих.
— Какой у вас бог?
— У нас с Йеном бог Фармир, бог сражений.
— У вас с братом один и тот же бог?
— Да, — ответил Дункан. — Мы же близнецы и делим все между собой, даже бога. Кстати, у Куина с братьями тоже так.
Она кивнула.
— Куин говорил мне. Неужели это возможно?
— Спросите об этом у богов.
Дункан еще немного постоял, а потом отошел.
Маркейл стало еще любопытнее. Ни в одной истории не говорилось, что у братьев один бог.
Если верить Дункану, братья Маклауд вместе становились сильнее. Теперь она жалела, что не видела, как он сражается с другими Воителями подземелья. Несколько раз ей доводилось быть свидетельницей драк между мужчинами, и, на ее взгляд, в этом было мало интересного.
Но все они в подметки не годились Куину Маклауду.
Как Куин ни старался забыть о том, что в нескольких шагах от него находилась прекрасная женщина, ему это не удавалось.
Он попытался переключиться на Дейрдре и на свой план побега, но его воображение было полностью поглощено линиями женского тела, ее восхитительным ароматом. Вся кровь до последней капли скопилась у него в паху. Судя по возникшей там боли, она еще не скоро стечет назад в жилы.
Среди Воителей, находившихся в подземелье, тоже росло возбуждение. Они ощущали присутствие Маркейл, они слышали ее. Куин знал одно: он ни за что не покинет подземелье без нее. Мысль, что кто-то заберет ее себе, приводила его в ярость.
Он тут же направил ее на крыс. Оставаясь в человеческом облике, он с трудом мог использовать свои сверхъестественные способности. В этом, кстати, прекрасно преуспел Лукан, но Куин становился все искуснее по этой части.
Сейчас он принял обличье своего бога, что делал всегда, когда хотел освободить силу. Внутренняя энергия Куина превратилась в вихрь, который разрастался и становился неистовее с каждым ударом его сердца.
