Она же называла имя. Ну конечно! Говорила, а у меня из памяти вон. Лена? Лариса?.. Или вовсе Лиана какая-нибудь?.. Черт, совсем не помню, и что было потом, не помню, и куда она делась? Вот вопрос!
Через силу он стал бродить по квартире, плохо соображая, зачем это делает.
Никого не было. Эта Лена или Лариса растворилась без следа.
Антон наконец-то догадался, что плутает бессмысленно. Разум его вроде бы начал проясняться… и он, несомненно, сам бы разобрался, что к чему… но тут раздался уверенный, какой-то хозяйский звонок в дверь.
«Кого черти принесли?..» — подумал Столетов, не догадываясь, как близок он к истине.
Открыл дверь — и удивился.
Перед ним стоял лощеный молодой мужчина в прекрасном светлом костюме.
— Здравствуйте! — с чарующей улыбкой произнес незнакомец. — Разрешите войти?
— Да-да, прошу, — запоздало пригласил Столетов. — Вы, простите…
— Столетов Антон Сергеевич?
— Я. Чем обязан?..
— Голиков Виталий Павлович. Адвокат, — представился мужчина и ловко, как фокусник, выхватил из кармана визитную карточку.
Антон удивился пуще прежнего, уставился в визитку. А незваный гость уже включил ветродуй, уже мел словесной пургой:
— …по поводу дарственной на квартиру, выписанной вами моему клиенту. Он сейчас находится в Испании, на своей вилле, будет не раньше октября, все его интересы представляю я. Соответственно, я и уполномочен поинтересоваться…
— Постойте, — прервал ошеломленный Столетов. — Какая дарственная? На какую квартиру?
Адвокат нагловато ухмыльнулся.
— На квартиру — на эту самую. А дарственная вот, извольте взглянуть.
Антон обалдело взял красивый, на плотной цветной бумаге бланк, заверенный печатью и подписью нотариуса, стал читать, и чем дальше вникал, тем больше темнело в глазах.
«Я, Столетов Антон Сергеевич, передаю в дар безвозмездно… квартиру по адресу… общей площадью… жилой площадью… что и подтверждаю». Подпись. Его собственная, Антона Столетова, подпись.
Прочитав, Антон с полминуты молчал, затем пересохшими губами произнес:
— Этого не может быть.
— Потому что не может быть никогда? — Юрист вновь нехорошо усмехнулся и веско, с расстановкой произнес: — Я, Антон Сергеевич, привык оперировать фактами, а не эмоциями. Факты же в юриспруденции — это документы.
— Понимаю, — Антон вернул бумагу. — Теперь понимаю… Ах, я дурак!.. Послушайте, господин адвокат, здесь недоразумение. Точнее, как говорят у вас, преступный умысел. Вот послушайте!..
И он сбивчиво, взахлеб, изложил историю вчерашнего случайного знакомства, о том, как он привел незнакомку домой, как странно почувствовал себя после первой рюмки… а затем и вовсе выпал из реальности. Это была просто мошенническая комбинация, черт возьми! Его, Антона Столетова, развели на симпатичную стерву, подмешали что-то в водку, в полубессознательном состоянии заставили подписать эту чертову дарственную… Вот как было дело!
