Тот буркнул в ответ что-то невразумительное и присел на камень. Надо было сделать вид, что он просто прогуливается по линии постов и даже в мыслях не держит подловить кого-нибудь за недобросовестное несение службы. А ведь, судя по помятым мордам часовых, они дрыхли самым бессовестным образом! Но… не пойман – не вор! Так когда-то говорили русские…
Стараясь поддерживать бесстрастное выражение лица, Хафиз посидел еще немного на камне, делая вид, что разглядывает в бинокль окрестные склоны.
– Что слышно? – безразлично спросил он у пулеметчика.
– Все тихо, уважаемый! – развел тот руками. – Да и кто забредет сюда? Зачем? Тут ничего нет!
И ведь не врет, негодяй!
Сюда действительно некому и незачем заходить. Столь тщательно оберегаемые плантации мака находились далеко внизу. И на пути туда стояло еще несколько постов. Что здесь можно искать? Кроме реки… Она как раз и делала здесь поворот, после которого, уже никуда не сворачивая более, несла свои воды к жилью. И к маковым полям. Так что этот пост был сущей синекурой. И все, кому здесь приходилось дежурить, это прекрасно знали. И бессовестно этим пользовались. Всего один раз удалось Хафизу подловить во сне двоих зазевавшихся часовых (за что он и был соответствующим образом поощрен), и после этого – все! Удача ему больше не улыбалась. К посту вела всего одна тропинка и прочих подходов не имелось. Вернее, так раньше думали часовые. Теперь они точно знают, что это не так. Направление, откуда появился проверяющий, им удалось определить, и с мыслью застать кого-нибудь тут спящими можно распрощаться навсегда. Эти дети шайтана постараются устроить на тропке завал. И тихо там больше не пройти.
Хафиз еще раз поднес к глазам бинокль.
Пусто… только ветер треплет ветки кустов. Здесь он особенно силен – узкие стены ущелья запирают ему выход в стороны. Вот и свистит в ушах неумолчная песня рассерженного ветра.
Так тут было всегда.
Когда еще не пришли сюда люди.
И тогда, когда они отсюда уйдут.
Ветру – все равно.
Ему одинаково безразличны пуштуны и англичане, русские и американцы.
Он вечен.
Что с точки зрения вечности значат эти смешные людишки? Чем они могут ему помешать или помочь?
Ничем.
Их жизнь, наполненная болью и страданиями, лишь слабый звук в его бесконечной песне.
Начальник охраны не стал ничего говорить. Нечего оправдываться перед этими людьми – они недостойны его внимания.
Он просто встал и, закинув за плечо автомат, направился вниз – к следующему посту.
