— А когда начали появляться эти совершенно белые снимки?
— Точно не помню, но думаю, после того, как наши радиостанции вышли из строя.
— Это интересно, — заметила Джина.
— Ничего себе «интересно»! Я хочу, чтобы вы починили мне фотоаппарат.
— Скажите, а вы пробовали вставить новую пленку или сделать несколько кадров в помещении, подальше от вакуума?
— Но там еще осталось почти полкассеты! Зачем я буду выбрасывать совершенно нормальную пленку?
— Давайте попробуем еще раз. — Джина забрала фотоаппарат и сделала снимок разъяренной мисс Гледвейл. Через секунду фотоаппарат выбросил совершенно серый снимок. Они подождали требуемые для проявления четыре секунды… Тщетно, снимок стал совершенно белым.
— М-м, а нет ли у вас новой пленки, которая не была наверху? — осведомилась девушка.
— Ну если вы заплатите…
— Не беспокойтесь, заплачу.
— Тогда вот, — туристка достала из сумочки новую кассету с кадрами.
Джина вытащила старую пленку и положила ее на скамейку позади себя. Зарядив новую, навела объектив на мисс Гледвейл и щелкнула затвором.
На этот раз на снимке появилась обычная фотография женщины, пусть и не слишком симпатичной. Пятна румян на щеках мисс Гледвейл не делали ее ни привлекательнее, ни моложе.
— Я бы сказала, что ваш фотоаппарат работает прекрасно, мэм.
— Раз так… — мисс Гледвейл ненадолго задумалась, — тогда я бы хотела выйти на прогулку еще раз, за счет вашей компании — с тем чтобы снять фотографии на память. Проделав такой путь, вы понимаете…
— Я займусь этим, мэм, — пообещала Джина, — уверена, что мы сумеем что-нибудь придумать.
Шипение
Хруст
Треск
…БА-БАХ!
Помпеи, 24 августа 79 г. н. э., девятый час.
Обеденный стол затрясся и качнулся так, что бокал с красным вином упал на белое одеяние из мягкой шерсти, в которое был облачен торс Джерри Козински.
Должно быть, это и есть тога. Джерри чувствовал, что под ней надеты хлопковое подобие рубашки и пара коротких штанов, напоминавших летнюю пижаму. Одежда была очень удобна для жаркой погоды, вот только концы тоги, переброшенные через руки, вызывали зуд.
Обернувшись, Джерри заметил, что возвышавшаяся на фоне редких холмов одинокая гора, Везувий, выбрасывает вверх клубы черного дыма. Этого он сейчас не ожидал. Во всяком случае, не так скоро.
Когда последовал второй мощный удар и вулкан изрыгнул грибовидное облако пепла, Джерри понял, что это сигнал к бегству. Игра официально началась.
Козински подобрал полы тоги, подвернул их выше колен и бросился в дом. Он знал, как выбраться на улицу, поскольку с каменной террасы виллы прекрасно виднелись городские ворота.
