Безусловно, если бы По осуществлял наблюдение в альфа-водородном спектре, от его глаз не укрылся бы ни один протуберанец. В данном диапазоне оказывалось возможным подсветить перегретые газы дуги, которые подпитывались энергией из текущего по петле магнитного потока. В таком случае на фоне более холодных слоев фотосферы удавалось отчетливо разглядеть протуберанец. Однако возможность поработать на подобной технике была для Пьеро закрыта, поскольку декан Уитерс так и не предоставил ему доступ к телескопам института. На малые телескопы подобные фильтры больше не выпускались, а как их сделать самому, По не знал.
Несмотря на это Моска мог бы побиться об заклад, что между солнечными пятнами обязательно имеется протуберанец, и какой! Возможно, что он даже разорвется в момент наблюдения, и если так, то По может надеяться — но не более того! — засечь маленькую искорку в видимом спектре.
Прильнув к маленькому окуляру и приноровившись к грануляции фотосферы, По скоро обнаружил, что может наблюдать практически за всем, что он мысленно себе представлял. Яркие искры в строке фотографического устройства носились там и сям между пятнами. Черная умбра предстала его взору пульсирующей огненно-красной массой. Моска на время оторвался от наблюдений и перевел взгляд на горы, отчетливо видневшиеся в лучах утреннего солнца.
Он собирался прильнуть к окуляру еще раз, как вдруг случайно бросил взгляд на часы. И не удержался от вскрика, поскольку до начала семинара оставалось всего пять минут. Плохо, если он опоздает, ведь сегодня По выступает в роли преподавателя, а надо еще подготовить ряд технических пособий.
Старинное студенческое правило требовало от аудитории ждать в течение целых пятнадцати минут, если выступать собирался профессор, десять секунд — если лекцию читал доктор, но вовсе ни к чему не обязывало выступление помощника преподавателя, кем, в сущности, и был Моска.
Не удосужившись собрать телескоп, По сбежал вниз, пронесся вихрем через квартиру и стремглав рванулся к выходу. Славу Богу, что терминал уже разогрелся.
По нацепил шлем, подсоединил электроды к панели нейральных контактов, установил экраны на нужном расстоянии от глаз и настроил басовый микрофон. Последними он надел проводящие перчатки и отправился в путь.
Вскоре Моска уже стоял в комнате № 1808, огромной камере с черными стенами и высоким потолком. Лаборатория очень сильно напоминала аппаратную времен, когда фильмы представляли собой игру живых актеров, записанную на целлюлозную пленку. По крайней мере все здесь было установлено так, как он хотел. Однажды у По возникла мысль создать помещение с невидимой чернотой, неестественно раздвинутыми границами и небольшим ускорением, создававшим ощущение свободного падения. Правда, его студенты вряд ли по достоинству оценили такое изобретение, сочтя его слишком странным и слишком реальным. Хотя, возможно, все дело в том, что они сейчас проходят пока лишь стадию развития навыков восприятия и ощущения, тогда как По хотелось использовать на полную мощность все достижения современной техники и искусственного моделирования.
