– Наши коллеги, – высказался Скотт. – Мы внутри латаем, а они – снаружи.
– Ага, – поддакнул я. – Анонимам не нужны скафандры. Им вакуум не страшен.
– А также – опасные для человека излучения, – договорил Энди.
Я же подумал, что тот аноним, которого я встретил в воздушном тоннеле, вероятно, тоже что-то ремонтировал в границах «красной зоны». И на территорию людей зашел из любопытства. Быть может, они знают о нас так же мало, как и мы – о них.
В зеленоватой мгле сверкнула молния.
– Ох, ты! – успел сказать Скотт, прежде чем взвыла сирена.
«Экипажу приготовиться к гиперпрыжку, – объявила система оповещения. – Десятисекундная готовность. Десять. Девять…»
Мы с ребятами уставились друг на друга. Никогда еще не было, чтоб вот так сразу – десятисекундная готовность!
– Ложись! – приказал Энди и кинулся на палубу.
Я готов дать голову на отсечение – до нуля компьютер не досчитал! «Марракеш» прыгнул раньше. Рванул тем самым альтернативным курсом, о котором говорили за обедом навигаторы.
Отсек крутанулся вокруг меня. Я упал, ударился затылком.
Прыжок длится долю секунды. Что происходит в момент, когда заключенная в гиперах энергия освобождается, человеческий мозг не может интерпретировать, поэтому попросту вычеркивает из памяти.
Шея и голова болели. Я привстал, поглядел в иллюминатор. Мгла за бортом стала плотнее. Сквозь нее уже не проглядывали звезды. «Марракеш» в один миг переместился в сердце газопылевой туманности.
– Вот черт! – Скотт глядел на меня круглыми глазами. – У тебя кровь, Джо!
– Надо врача позвать, – проворчал Энди.
– Стоп! Погодите! – я встал на ноги. – Я домой пойду. Не надо врачей… – А потом спросил неожиданно для себя: – Скотти, а ты говоришь со мной сквозь зубы из-за того, что мне подправили память?
Скотт несколько раз открыл и закрыл рот. Потом прошипел:
– Да пошел ты, придурок чокнутый!
И поплелся прочь. А за ним посеменил Энди.
Я же добрался до жилой зоны на монорельсе в компании техников из другой бригады. Мы обсудили поспешный прыжок «Марракеша», поговорили об инциденте. Кто-то сказал, мол, если всех бросили на ускоритель частиц, значит, скоро случится большой «Бум!».
Лиза была без сознания. Лежала на полу возле кровати. Ей не хватило совсем немного времени, чтобы лечь и закрепиться ремнями. И почему мы прыгнули, не дождавшись конца отсчета?
Врачей все-таки пришлось позвать.
Мне уже доводилось бывать в «красной зоне». Причем – не единожды.
Понимание снизошло на меня ночью.
