– Вы хорошо разъяснили «отказнику» философию и мировое значение «куршевельской доктрины ведения войн»? Эта философия столь совершенна, что не может не производить впечатление даже на… Кто он по роду занятий?
– В досье написано – «крестьянин на общественных началах».
– …даже на крестьянина, – закончил фразу майор Климов.
Ведь даже крестьянину должно быть ясно, что любая спонтанная война при современном уровне вооружений может иметь непредсказуемые последствия. Человечество уже способно уничтожить не то что собственную планету, но и всю галактику пятьсот тринадцать раз. Но воевать-то надо! Пять десятков или около того лет назад ученые окончательно выяснили, что война в природе человека, и человечество категорически не может время от времени не тузить друг друга до смерти с применением самой иезуитской техники. Если человека долго удерживать от войн, он в конце концов срывается в такое безоглядное кровопролитие, что хоть всех святых выноси. При этом человеку надо убедиться, что он причинил противнику реальный, тяжкий урон, боль и непоправимые страдания. Другими словами, непременно должны быть выжженная земля, разрушенные населенные пункты, беженцы, пленные и национальный траур. По мнению тех же ученых, целесообразно время от времени практиковать своего рода терапевтические войны. Во-первых, оружейная индустрия не застаивается. Во-вторых, народы и главы государств вовремя выпускают пар, и дело не доходит до фатальных конфликтов. В-третьих, война – все-таки тренинг, никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Словом, война – на редкость полезное для исторического процесса и развития добрососедских отношений занятие.
Был февраль – в военном деле практически мертвый сезон. К тому времени все воевали четко весной, на волне авитаминоза, морально устав друг от друга, или осенью, по окончании отпусков и работы международных салонов вооружений. Салон вооружений – красочное, упоительное зрелище, поднимает дух. Его нельзя отменять.
Главы государств собрались в Куршевеле, покатались сами, экспертов своих покатали, подумали, и решили не пускать военные конфликты на самотек, а предельно формализовать их. Согласно «куршевельской доктрине», современные войны теперь выглядели так. Государства и альянсы, которые не могли что-то поделить, выбирали на своей территории по одному населенному пункту, предназначенному к разрушению в ходе грядущей войны. Жители населенного пункта считались беженцами. Их еще до начала военных действий перевозили на другое место с предоставлением жилья и работы. Случались, конечно, скандалы, но в целом народ с пониманием относился к тяготам войны.
