* * *
Михаил Савельевич и Петр спешили в сельпо. После недавнего потрясения мужикам просто необходимо было как следует заправиться.
– Смотри, – пихнул Савельича локтем Петр. – У Катьки-то вроде не силиконовые?
Катерина как раз шла навстречу друзьям. На плече ее болталась полупустая почтовая сумка.
– Нет, конечно. У нее титьки с мою фигушку, откуда силикону-то взяться, – вполголоса ответил Михаил Савельевич.
– Привет, Катя, – вежливо поздоровался Михаил Савельевич, когда они поравнялись с женщиной.
– Здравствуй, Савельич. Привет, Петр. Далеко направились?
– Женщинам знать не положено, – буркнул Петр. – Много вас, каждой рассказывать времени не напасешься.
Петр сам не ожидал от себя подобной грубости, но перед глазами до сих пор маячили десятки обнаженных женских тел, каждое из которых было во сто крат привлекательнее Катерининого.
– Ой, посмотрите на него, – Катька лишь презрительно сощурилась. – Ни одной девке даром не нужен, а все туда же.
– Болтай, болтай, женщина. Знала бы ты, какой я необузданный мустанг, по-другому заговорила бы.
Петр чувствовал, как после просмотра картинок в нем буквально проснулась неистовая мужская сила, до этого пребывавшая в некой вяло протекающей спячке. Прямо как Илья Муромец лежал себе на печи тридцать лет и три года, а потом как поднялся на ноги, да как показал всем, на что способен. А Петька – он и на печи не лежал, и естество его мужское далеко не тридцать лет в спячке пребывало. Да и то временами просыпалось… вот хотя бы вспомнить Таньку из соседней деревни.
– А чего вдвоем-то вышагиваете? – прервал мысли Петра очередной вопрос почтальонши.
– Мустанги ходят парами. Понятно, женщина?
Петр схватил растерянного Савельича за плечо и потащил в сторону сельпо. Катерина лишь проводила их взглядом, задумчиво пожала плечами и направилась в другую сторону.
– Чего-то ты загнул, Петр. Про мустангов-то, – хмыкнул Савельич, открывая отчаянно заскрипевшую дверь магазина.
За прилавком пересчитывала выручку Зинаида. Сколько себя Петр помнил, она всегда стояла за кассой, и вид при этом у нее постоянно был заспанный и отчаянно скучающий.
