Она сжала обе его ладони и попыталась заглянуть в глаза.
– Пойду! У меня есть нож, и я…
– Я тебя не пущу! Ты тоже пропадешь, как Вик. Не пущу!
– Цвет, уйди, а? Мне все равно, фея ты или кто там, только я уже решил. Ты не знала Вика и не понимаешь почему…
– Нет! – Девочка загородила ему дорогу. – Я не хочу, чтобы ты тоже стал злым. Это… это плохо… ты даже не представляешь насколько. Тебя больше не станет, ты будешь не ты, а кто-то другой. Ну, поверь, я же чувствую!
– Уйди.
Мальчишка отцепил ее руки и легонько от себя откинул. Цветка бросилась обратно.
– Я сказал, уйди!
Он снова толкнул Цветку и зашагал по улице. Вот уже и поворот. Сейчас он… И девочка, не придумав ничего лучшего, кинулась ему в ноги. Кир споткнулся и кубарем полетел на камни, больно стукнувшись коленкой, ободрав кожу.
– Да отстань ты! – заорал он, отпихивая Цветку.
Девочка не сдавалась.
– Нет, Кир! Нет, пожалуйста! Прошу тебя, послушай…
Разъяренный Кир боролся, как звереныш, но Цветка не отпускала; наконец ему удалось разжать ее пальцы, и он с силой отбросил девочку в сторону.
– Ах…
Цветка врезалась в стену, неловко сминая прозрачное крыло, и упала ничком на мостовую. Мальчишка вскочил, сделал несколько шагов, удаляясь прочь. Потом еще несколько.
Потом на секунду задержался.
Прислушался. За спиной – ни вздоха, ни шевеления.
Он обернулся.
– Цвета?
Девочка лежала без движения. Растрепанные светлые волосы укрывали каменный тротуар.
– Цвет, вставай. Хватит притворяться.
Кир постоял еще чуть-чуть, ожидая, что девочка вскочит и подбежит к нему, но она не вставала. Мальчишка сорвался с места, упал перед Цветкой на колени.
– Эй, – прошептал он. – Ты чего? Я тебя сильно, да? Ох… твои крылья…
Только сейчас мальчик понял, что левое Цветкино крыло как-то странно заломлено, и осторожно дотронулся до него. Оно жалобно обмякло. Девочка пошевелилась, приподнимаясь. На лбу у нее кровоточила ссадина, наливался болью ушибленный локоть. Кир помог ей сесть. Она посмотрела на него, снова ощутив на губах вкус соленых капель, и… погладила его по руке.
Кир вздрогнул. Взглянул ей в лицо.
Морозный иней в его глазах вдруг треснул, начал таять, растекаясь по щекам такими же, как у нее, солеными каплями. Пламя, бушевавшее за ледяной стеной, затухало.
– Цветка… твое крыло… Прости меня.
– Ничего, – девочка обняла Кира. – Ничего, заживет.
Мальчик сидел, уронив руки, не сопротивляясь этим объятиям. Стало ли ему легче, он не знал, но точно стало… теплее.
