Фантомас чокнулся с дедом и опустошил до конца еще одну рюмку. Медленно поднялся, обозначив финал аудиенции, страхолюдина экономка довела нас до калитки, крадясь среди невидимых свирепых псов. Дед шагал по гравиевой дорожке, погруженный в свои мысли, оглянулся, вытащил из кармана смятую салфетку, я, разумеется, туда заглянул. Рукой Фантомаса было написано: «Неужто ты не понимаешь, что тебя прикончат? Ты был своим, а стал врагом». Все это выглядело странно и непонятно.
Фантомас меня покорил своей прямотой и откровенностью, хотя его святотатство и коробило. Позднее, шуруя позднее в вещах деда (он временно остановился в нашей обители), я обнаружил его дневниковые заметки, где нашло отражение и рандеву со своим начальником:
«Бритая Голова (это дедовская кличка Фантомаса) мало изменился: все такая же руководящая старая задница, набитая подозрениями и борьбой с империализмом. Удивительно, что он не цитировал Учителя и не демонстрировал свой наган времен гражданской войны, правда, к счастью, стал выпивать и не мучил нас чаем в серебряном подстаканнике с пересохшими сушками, от которых лопались зубы. Больше всего меня поразил его рассказ о реакции Монастыря на мой арест. Вот гады! А я-то, дуралей, все тюремные годы думал, что уже сформирована группа храбрецов для моего освобождения, я был убежден, что они уже предприняли несколько попыток и рисовал картины прибытия на Родину: прием у Самого, крепкие рукопожатия и торжественное вручение ордена за блестяще проведенную операцию по ликвидации Крысы. А они, подлецы, клали в штаны и думали только о своих теплых местечках. Хорошо, что мой внук еще глуп и не уяснил всей вопиющей несправедливости по отношению к его деду».
Так начертал старина в своем интимном дневнике! Но жизнь продолжалась, и excelsior! все выше — как писал мой любимый Эдгар По.
События, впрочем, развивались по своим необычным лекалам. Как-то днем, когда я отдыхал после обеда, послышалось мышиное царапанье по двери. Я вышел в коридор и прислушался, услышал, однако, не таинственное стрекотанье, а тяжелую одышку, явно принадлежавшую не Верховному Мышу в ботфортах, а человеческому существу (возможно, с автоматом в перстах). Резко, готовясь присесть перед детиной с гаубицей наперевес, я отворил дверь и к изумлению своему увидел Фантомаса-Бритую-Голову.
— Проходил мимо, решил заскочить, чайку по старой памяти попить… — молвил он, странно блуждая глазами.
Весь перфоманс показался мне до неимоверности неестественным, ибо чайку по старой памяти не вспоминалось, да и непонятно было, откуда у гостя появился адрес, добытый сразу же после нашего визита.
