Библиотека приключений | страница 5

А однажды в квартире у Якира, в потолке на кухне, ровно над тем местом, где он обычно сидел, обнаружился микрофон. Видимо, его неудачно закрепили, и он в результате вылез. Разобрали место, где он был спрятан, и нашли проводки».

«Прослушка была стопроцентная. Поэтому в квартирах у нас говорить можно было не обо всем. Если речь о том, чтобы написать документ протеста, — об этом можно говорить. А вот о том, как передать материал для «Хроники» или найти человека, который может что-то важное рассказать, — нельзя. Иногда приходилось писать друг другу записки. Когда нужно было обсуждать номер, выбирались квартиры друзей, в которых не было прослушки, но которые тоже ставили себя под удар».

Сергей Ковалев, в советское время — биолог, один из создателей Инициативной группы по защите прав человека в СССР, один из редакторов «Хроники текущих событий»:

«Квартира Сахарова прослушивалась, это я знаю точно. Накануне допроса, во время которого меня должны были арестовать (так и сделали), я был у него дома. И на этом допросе мой следователь пересказывал мне, о чем мы говорили с Андреем Дмитриевичем. Против этого было не так уж много способов борьбы. Или говорить тихо при включенном радио — или писать на бумаге».

«Слежка была оперативная, когда они пытались что-либо найти. Когда в феврале 1977 года начались аресты в Московской Хельсинкской группе, Юрий Орлов (основатель МХГ. — БГ) ускользнул от них на десять дней — оказалось, он уехал к маме. Мы знали о предстоящих арестах: у нас был свой человек в КГБ, который нас информировал об этом, капитан Виктор Орехов. Мы его называли Клеточниковым — такой был у народовольцев осведомитель, засланный человек в Третьем отделении. Орехов же не был засланным, он просто во время допросов диссидентов проникся демократическими идеями и стал с нами сотрудничать.

Поскольку я очень часто бывал у Орлова по разным делам, они решили, что это я его укрываю. И установили за мной слежку, которую сложно было не обнаружить: у нас же уже вошло в привычку оглядываться. Они ездили за мной, я работал тогда на скорой помощи, и они решили, что я под видом выездов к больным выезжаю и к Орлову на какую-нибудь квартиру. И они стали после вызовов проверять те места, куда я приезжал. Больных это, конечно, беспокоило, и я в конце концов попросил снять меня с вызовов и перешел на перевозку тяжелых больных или сидел как диспетчер на радиостанции скорой. Но когда они ездили за мной, было очень интересно за ними наблюдать: мы, например, ехали по улице с односторонним дви­жением, включали мигалку, сирену — никто, кроме нас и спецслужб, так ехать не может. И вот они на «волге» салатового цвета ехали за нами. У них практически всегда были такие машины. Это как гороховое пальто у шпионов Третьего отделения — вроде и форма, и не форма. Я им не мешал и даже поощрял, потому что понимал, что раз они бросили все силы на меня, значит, меньше сил будет брошено на то, чтобы найти Орлова».