Вроде бы в сейфе Берии обнаружили досье, в котором он значился как английский шпион! Допустим, Берия раздобыл его после смерти Сталина, но почему он, не оставивший после себя ни единого уличающего документа, не уничтожил этот самый опасный компромат?
«Английский шпион» было серьезнейшим обвинением. Тодор Живков рассказывал, как Червенков[11] запугивал их тем, что якобы в его сейфе лежат улики на каждого. Когда его свергли, эту информацию поспешили проверить. И оказалось, что в сейфе действительно лежит по одному досье на каждого члена партверхушки. В деле Тодора Живкова значилось, что он является английским шпионом. «Ха-ха-ха!» — так заканчивалось это милое воспоминание.
«История никогда не шутит по-доброму, даже когда повторяется», — говорил Сумасшедший Учитель Истории.
5 августа ТАСС сообщил, что СССР уже может выпускать водородные бомбы. Академик Сахаров знатно потрудился и должен был во второй раз стать Героем Социалистического Труда.
12 сентября Джон Кеннеди женился на Жаклин Бувье. Примерно в это же время на юридическом факультете Московского университета студент Миша Горбачев был принят в ряды КПСС.
18 октября в Польше вспыхнули протесты в поддержку арестованного кардинала Вышиньского.
А в Болгарии 31 октября тихо и незаметно угас Александр Жендов[12].
Тогда как раз проводилось республиканское первенство по скоростному сбору хлопка. Победительница обратилась с благодарственным письмом лично к товарищу Червенкову. Он же перерезал ленточку на открытии первого металлургического завода им. Ленина. По этому поводу Коце Павлов опубликовал стихотворение, которое заканчивалось так:
В конце, как к небу восклицанье,
торчит высокая труба!
Триумфальный путь логически вел к выборам в Народное собрание 20 декабря. В них участвовали 99,53 % избирателей. Из них 94,80 % проголосовали в поддержку кандидатов от ОФ[13]!
Сталинскую премию мира получили Пабло Неруда и Говард Фаст.
•
Ну на этом фоне мои личные успехи оказались не такими блестящими. Мне не хватило нескольких сотых балла, чтобы поступить на журналистику. Но с этими своими результатами я был принят на новую специальность «библиография и библиотековедение» историко-философского факультета.
Только моя бабушка — Колдунья — одобрила то, что случилось, потому что думала, будто библиография изучает Библию. Но в скором времени мне тоже предстояло понять, что эта моя «неудача» предоставила мне в молодости один из величайших шансов. Судьба, которая никому не разрешала меня направлять, сама обо всем позаботилась.
