— Не понимаю. — Пулторак посмотрел на Вечорека, а потом перевел взгляд на своего шефа. — Если он знает часть, зачем скрывать от него все остальное?
— Дело вот в чем. Интерпол на основании анализа нескольких операций «Синдиката» пришел к выводу, что эта группа всегда опирается на кого-то, кто находится вне подозрений и имеет доступ к ценностям, которые должны быть похищены. Если бы я не был вынужден безотлагательно поселить вас в Борах, — а это необходимо, поскольку Интерпол убежден, что банда вот-вот нанесет удар, — то я бы не стал посвящать ни во что профессора Гавроньского. Впрочем, я сообщил ему только самое необходимое. Я не хочу этим сказать, что подозреваю профессора Гавроньского в каких-либо связях с «Синдикатом», лично я полагаю, что он абсолютно чист. Но видите ли, — полковник помедлил, — профессор один из тех, кто всегда вхож в музей, поэтому полностью исключать его нельзя. По той же причине я предпочел бы, чтобы вы в его глазах не выглядели безупречными и искушенными служителями закона. На всякий случай, понимаете?
— Стефану это удастся без труда, — серьезным тоном произнесла Катажина. — Я со своей стороны тоже приложу старания, но за успех не ручаюсь. Я слишком безупречна.
Раздался стук в дверь, и в проеме показалась голова дежурного.
— Товарищ полковник, к вам профессор Гавроньский.
— Попросите его немного обождать.
— Слушаюсь, — сказал дежурный и исчез за дверью.
Полковник закрыл крышку чемоданчика, проверил замки и подал Вечореку два маленьких ключика.
— Поставьте к стене, — велел он тихо.
Вечорек бережно взял копию «Третьего короля» и удалился с ней в указанное место.
Полковник подошел к двери, распахнул ее и дал знак дежурному. Потом он опять обернулся к офицерам:
— С вами, товарищ Пулторак, мы поговорим позже. Вы отправитесь через два часа после них.
Пулторак кивнул.
В дверь снова постучали, и полковник широко открыл ее.
— Пожалуйста, входите, пан профессор. Наши люди ждут вас.
Профессор Гавроньский с улыбкой пожал начальнику отдела руку. Он был высоким, загорелым, симпатичным и выглядел, как показалось Вечореку, моложе своих пятидесяти лет.
— Добрый день! Я рад, что вы хотите помочь нам в этом деле, хотя, признаться, я не очень-то во все это верю. Кража в Борах! Международная банда! Звучит слишком уж фантастично. Но как знать, как знать... — Убежденности в последних его словах, однако, не слышалось. Катажине почудилась даже почти неуловимая ирония...
