— Пахнет жареным, — Прошептал Рон на ухо Гарри и имел в виду далеко не умопомрачительные запахи, издававшиеся с избушки.
Когда получишь в ухо,
Не лей напрасных слез.
И вежливо, но сухо
Ответь ударом в нос.
«Великая общая ненависть создает крепкую дружбу». Так сказал кто-то из философов, и был прав. В доказательство этой истины слизеринцы и граффиндорцы, переглянувшись, поняли, что битва за еду является священной войной, сомкнули свои ряды и с криком кинулись на объединенные ряды Пуффендуя и Когтеврана.
Со стороны эта битва напоминала извечную русскую забаву «стенка на стенку» и выкрики тоже не были лишены замысловатого народного фольклора:
— Умереть, но не сдаваться! — Воинственно крикнул Нотт и быстро спрятался за дерево.
— А! Наших бьют!
— Пусти, Симус, пусти! Дай я этому козлу за Рона рожу набок сверну!
— Не смей! Убьешь же! Дай-ка я сам ему врежу!..
— Бей его, братва!
Где-то сбоку образовалась скульптурная группа «Блейз, разрывающий противогаз когтевранцу», претендующая на лавры «Геракла, разрывающего пасть льву».
А слева один пуффендуец, основательно поцарапанный Панси Паркинсон, всерьез опасался наличия яда у нее на ногтях и на всякий случай тихонько постанывал, завалившись под кустик.
— Г!.. Г!.. Гнида! — фальцетом крикнул кто-то, и, опасаясь заслуженного наказания за столь ядреное выражение, поспешно залез на дерево, откуда его позднее сбивали брошенными сапогами.
Народная забава закончилась появлением прапорщика Шматко, заявившего что, пожалуй, провианта хватит на всех. Пострадавшими сразу же занялась мадам Помфри, а выжившие в этой нелегкой схватке отправились пожинать плоды своих — увы! — бесцельных стараний.
Я помню чудное мгновенье,
Когда я снял противогаз,
Мне свежий воздух в нос ударил
И слезы брызнули из глаз…
— … И я тогда ему дал с левой! Да, нескоро он очнется! — Малфой, закончив показывать сцену своего геройского подвига, откусил от бутерброда с бужениной.
— Так ты четверых прямо голыми руками?! — Ахнул Нотт в крайней степени восхищения.
— Клянусь … здоровьем Забини!
— Э! — Блейз в возмущении поперхнулся.
— От мании величия, Малфой, хорошо помогает старый добрый пурген! — Вставил свое слово Рон, которого передергивало от выпендриваний слизеринца.
— О, малыш Уизли! Ты же ничего не видел, правильно, тебя же первым ударом отрубили и всю битву ты спокойно отлеживался к кустах, в то время как другие люди, — Драко обвел взглядом слизеринцев, — дело делали!
— Ха! И еще раз ха! С вашей стороны, дело делали только шкафоподобные Кребб и Гойл и Паркинсон со смертоносными ногтями! — Возмутился Дин Томас, с вызовом шагнув в сторону змеиного факультета.
