— Поттеру? — Мечтательно переспросил Малфой. — А, Поттеру… Нет, я передумал.
— Ну-ну. — Блейз спрятал довольное лицо за книгой. — Я рад.
— Надеюсь, вы не забыли, дорогие мои, что в это время у нас обычно страничка психоделики! Ха-ха! Ну, не совсем в это время, ну и да ладно. Ведь, как говорится, я великий властитель радио-пространства Хогвартса, великий и единственный, так что и мне решать, что же здесь выставлять на радость всем на свете! Все ради ваших ушей, корплю, не сплю, о вас и думаю! И ни слова благодарности… Эх! — Деннис театрально всхлипнул. — А вообще, у нас стих! Нервным натурам закрыть уши! Кхм!
Если взрослого мыша
взять,
И бережно держа,
напихать в него иголок
Вы получите ежа.
Если этого ежа,
нос заткнув,
чтоб не дышал,
Где поглубже, бросить в речку
Вы получите ерша.
Если этого ерша,
головой в тисках зажав,
Посильней за хвост подергать
Вы получите ужа.
Если этого ужа,
приготовив два ножа…
Впрочем,
он наверно сдохнет,
Но идея хороша! Ха-ха-ха! Да, профессор МакГонагалл, уже, прфр-ра-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш… — Из динамиков послышались неразборчивые звуки и шипение.
— Не сносить нашему великом властителю радио головы с такими веселыми стишками… — покачал головой Невилл.
Письмо Блейза Забини, Гостиная Слизерина для Джинни Уизли, Гостиная Гриффиндора.
«Милая леди!
Не считаете ли вы, что наше с блеском выполненное задание нужно отметить! Ведь и наши балбесы (ах, простите меня за мой французский) теперь вместе, и мы ни при чем. Как говорится, и Снейп сыт, и гриффиндорцы целы, пардон за неуместный каламбур.?
Так вот, по поводу отметить. Весьма скромный французский вариант — вино и сыр. Через пятнадцать минут в коридоре седьмого этажа.
Я приглашаю Вас.
Б.»
Джинни Уизли, быстро спрятав письмо в сумку, поняла, что влипла.
Ибо:
А) Блейз Забини был слишком хорош собой и галантен до безобразия.
Б) Гарри Поттер в данный момент упорно тер нос и соображал, куда поставить загонщика на третьей минуте матча. Под воодушевление от победы. Как-то это неэротично выглядело в данный момент…
В) Сыр всегда был ее слабостью.
«Это просто ужин. И вообще, я подумаю об этом завтра», — подумала рыжеволосая гриффиндорка, тряхнула головой и направилась к портретному проему, где встретила взволнованного когтевранца.
Итак, когтевранец, лет 16–17, волосы светло-коричневые, россыпь веснушек и очки, восседавшие на курносом носу. Руки сжаты в кулаки, лицо пылает гневом.
Характер… пока непонятно. Не женат.
— Вы! — Воскликнул когревранец, отчего его очки сердито подпрыгнули. — Вы опять празднуете! Я все знаю о ваших вечеринках! Все-о-о-о! — Гриффиндорцы застыли с бокалами в руках и удивлено выслушивали гневную тираду. Парень отдышался и взвизгнул опять, — Да сколько же можно! Все хохочут, алкоголь, радостные все такие! Это я вам еще о вреде алкоголя не рассказал! Может, вы мешаете всему Хогвартсу! Вы же потом идете гулять и этот крик и хохот слышат все! — Когтевранец стушевался, дрожащей рукой поправил очки и жалобно закончил, — Можно к вам, а?
