Ключ | страница 22
– Во второй половине 16 столетия в Риме жил немецкий иезуит. Он был математиком и известным астрономом и помогал папе Георгию XIII реформировать в 1582 году календарь, он провел все гигантские необходимые расчеты. Этот астроном восхищался Коперником, но не принял гелиоцентрическую систему. Он склонялся к старому представлению о том, что Земля – центр вселенной.
– В 1650 году, почти через сорок лет после смерти этого астронома, итальянским астрономом, тоже иезуитом, Джованни Баттиста Риццоли была составлена карта Луны. Он назвал кратеры именами великих астрономов прошлого, и так как он тоже отвергал Коперника, самые большие и заметные кратеры он назвал именами тех, кто помещал Землю в центре вселенной: именами Птолемея, Гиппарха, Альфонсо Х, Тихо Браге. Самый большой известный ему кратер он приберег для своего немецкого предшественника.
– Этот кратер на самом деле второй по величине на видимой стороне Луны. Больше него только кратер Бейли, но он на границе лунного лимба, и поэтому с Земли его разглядеть трудно. Риццоли вообще не обратил на него внимание, и он был назван в честь астронома, жившего столетие спустя и казненного во время Французской революции.
Эшли во время всего этого беспокойно ерзал.
– Но какое отношение это имеет к посланию?
– Самое прямое, – удивленно ответил Эрт. – Разве вы не назвали послание ключом ко всему делу? Разве это не главный ключ?
– Да, конечно.
– Есть ли какое-нибудь сомнение, что мы имеем дело с ключом к чему-то?
– Нет, – сказал Эшли.
– Ну, тогда… Немецкого иезуита, о котором я говорил, звали Кристоф Клау. Разве вы не видите игру слов: Клау – ключ[5]?
Все тело Эшли обвисло от разочарования.
– Слишком натянуто, – пробормотал он.
Дейвенпорт с тревогой сказал:
– Доктор Эрт, на Луне, насколько мне известно, нет объекта, названного Клау.
– Конечно, нет, – возбужденно ответил Эрт. – В том-то все и дело. В тот период истории, во второй половине 16 столетия, европейские ученые латинизировали свои имена. И Клау поступил так же. Вместо «у» он взял эквивалентную латинскую букву «v». Потом добавил –ius, что типично для латинских имен, и таким образом Кристоф Клау стал Кристофером Клавиусом. Я полагаю, всем вам известен гигантский кратер Клавдий.
– Но… – начал Дейвенпорт.
– Никаких «но». Позвольте также заметить, что по-латыни «clavis» означает «ключ». Теперь вы видите двойную, билингвистичную игру слов? Klau – clue, Clavius – clavis – «ключ». За всю жизнь Дженнингсу не удавалось создать двойной, двуязычный каламбур. Без Аппарата он и не смог бы. А теперь смог, и я думаю, не была ли его смерть в таких обстоятельствах торжеством? И он направил вас ко мне, потому что знал, что я помню его страсть к каламбурам и потому что сам их люблю.