— Куда? — начальственно крикнули из котлована.
Он и сам не знал, куда и зачем. Какой-то внезапный порыв кинул его на стрелу, руки сами нашли монтажный пояс и ломик, а ноги быстро несли его сухонькое, легкое тело вверх. В самом конце лестницы, у большого колеса, на котором лежал масляно блестевший стальной подъемный канат толщиной в руку, Коля остановился. Он почувствовал нудный, холодный страх. Тело вдруг стало вялым и тяжелым.
Здесь, над водой, пар был особенно густым, и Коля сунул бесполезные очки в карман ватника. Он видел под собой массивный крюк, грязный, мятый кузов самосвала, а еще ниже темной массой угадывался котлован. А прямо под ним, скрытая серо-белесыми клубами, бушевала вода.
Нужно было спуститься по стальному канату вниз, на крюк, и там зажать распускающийся узел ломиком. И висеть на крюке, держа лом, пока крановщик не поставит самосвал на мостки эстакады.
— Я маленький, легкий, — пробормотал Коля, уговаривая себя.
Это была его затея насчет самосвала. И узел вязали под его присмотром. Так что…
До крюка ему предстояло добираться, надеясь только на цепкость своих рук. Здесь он никак не мог пристраховаться монтажным поясом к канату.
Коля увидел, как петля, держащая передок машины, снова начала тихонько скользить. Ветер раскачивал и дергал трос.
Он никак не мог сделать первый шаг. Коля не оборачивался назад, но, казалось, спиной ощущал все, что происходит сейчас за ним. Вот в кабине крана застывшие, примолкшие люди заметили его колебание. Вот один из его друзей пристегивает пояс и готовится ступить на лесенку стрелы. Сейчас вздрогнет металл под далекими шагами, человек поднимется и, сняв с Коли ответственность, разом уничтожит страх.
Дементьев не выдержал, повернул голову, спеша увидеть спасителя, и тут он заметил край эстакады, выплывший среди клочьев пара, и ему показалось, что среди серых пятой мелькает, то появляясь в белесом облаке, то исчезая вновь, алый, знакомый цвет платка.
Ему был очень необходим сейчас этот красный, пробивающий туман свет.
Коля надел брезентовые рукавицы, сунул ломик за пояс и гибко, змейкой пролез между станиной и блоком. Витой, многожильный канат был скользким, на темном масле блестели капельки влаги. Коля обхватил руками канат и прижался к нему грудью, стараясь не смотреть вниз. Ему вдруг показалось, что канат обрывается внизу и он полетит прямо в хлюпающую, шелестящую льдинами тугую струю воды.
Коля оттолкнулся ногой и заскользил. Притормозить он уже не мог — слишком маслянистым был трос.
