И вопрос прозвучал совсем о другом:
— На балконе у Владимира следы воды, но в вещах ничего мокрого нет? Под кроватью, матрацем?
— Ничего.
Кончик сигареты был уже хорошо размят, и на полировку высыпались табачные крошки. Лупа, неизвестно зачем, направилась теперь прямо на них.
Однако разговор к теме вернулся:
— А сколько именно выдавить из Елены, Владимир не произносил?
— Я спрашивал, про цифры Макар не слышал.
Через пару минут работа за столиком прекратилась — окурок отправился обратно в кулек, туда же, сдвинутые к краю стола, ссыпались табачные крошки.
— Ждем-с! — было объявлено на всю комнату.
— Чего именно, Сергей Петрович?
— Ну, не вечерней звезды, конечно. Звонка, Леша, звонка.
На молодом лице написано восхищение, застыло и не уходит.
— Как вы на это предположение вышли, Сергей Петрович? Фантастика просто!
— Не фантастика, Леша, а опыт. Нюх, может быть какой-то, с ним развивается. Даже наверное развивается. Тут, знаешь, как врач угадывает больного.
— Мне где находиться?
— За креслом моим прогуливайся, у бара постой.
— Может быть, взять второго для подстраховки? На крайний случай?
— Ну а я на что? Я, брат, каждый день тридцать отжиманий на кулачках делаю.
Приближающиеся шаги услышали, и все трое повернули к ним головы.
Владимир сразу же сообщил:
— Нотариус прибудет минут через двадцать.
— Успеем, — проговорил человек, усаживаясь в свое кресло.
Ответ прозвучал индифферентно и безобидно, Алексей, заложив руки за спину, с видом ожидающего каких-то могущих быть указаний, отошел на несколько шагов к зелени сада.
Спокойная, в общем, расслабленная атмосфера. Аркадий сидит уже в кресле прямо, с уставшим и безразличным в лице выраженьем. Все что-то тут пили, но явно в меру.
— Я вот ни одного дела не помню, у себя или у своих коллег, чтобы преступник не допустил ошибки или ошибочки, — неожиданно произнес человек.
Сказанное сопроводилось улыбкой и прозвучало в воспоминающей интонации.
Олег вежливо подкивнул словам, полагая в них обращение исключительно к давнему прошлому, Владимир будто и не услышал, но в глазах Аркадия появилось внимание.
— Знаете, господа, все-таки раздевалку кто-то посещал после смерти Елены, — сказано было опять мирным тоном, — я там обнаружил окурок, — рука показала на стол, — вот, от «Парламент лайт».
— Э, позвольте, — прервал Владимир, — Елена сама курила эти же сигареты.
— Я знаю, что она курила, но на фильтре нет следов от помады, а на губах помада была. — Голос вдруг сменился с добродушного на быстрый и злой: — Она не сама утонула, ее утопили — схватили сзади за плечи и дернули вниз.
