А еще через две минуты последовала команда:
— Останови, Алексей.
И другая за ней:
— Так, надавили на глаза ладошками, размяли... поводили глазами в стороны... вздохнули глубоко... так... А теперь дальше включай.
Опять побежало в правом углу, но от передыха стало смотреть веселей.
Хотя не на что.
Чего они там не нашли при осмотре хозблока? Вроде как, чего-то важного не нашли. А важного, хоть убей, ничего он не помнит. Если б, конечно, в его деревне — там бы каждый упер, а наследникам этим зачем?
Поверху что-то.
И Алексей почти закричал:
— Сверху мелькнуло! Видел, Макар?!
— Да, только что. Может быть, птица?
— Какая птица?
— Ну, ласточка могла пролететь.
— В первом часу?
— Останови, Алексей. Я ничего не заметил.
— Остановил уже. Секунд на двадцать надо перемотать.
Моталось быстро, время перескочило сразу аж на минуту, и Алексей повозился немного еще.
— Ну, смотрим.
Теперь уже ясно было — вглядываться ближе к верхнему краю.
Что же оно не мелькает?..
Вон!
— Стоп! Теперь и я видел. Отгони чуть, надо определить место, куда именно перелетело.
— Да я уже примерно понял, Сергей Петрович. Сейчас с Макаром пойдем и быстро разыщем.
— Все же возьмите фонари. И пакет обязательно.
— Само собой. Давай, Макар, двигаемся.
— Что там перелетело, Леш? — спросил тот уже в дверях.
— А вот найдем сейчас, и увидишь.
Человек за столом снял очки, глубоко вдохнул... и длинно выдохнул. Потом съехал в кресле и вытянул ноги.
Прозрачный целлофановый пакет на столе, Макар еще не вышел из удивления и поводит, глядя на него, головой:
— Вы, Сергей Петрович, эта, прямо как Агата Кристи. Ну, надо ж так.
— Всё, ребят, вы в курсе. Остальное, как говорится, дело техники. А сейчас перекусим. Ты прав, Алексей, ночью к пище особая приязнь какая-то.
Шесть утра.
Светло.
И свежо немножко.
Но не холодно, а приятно.
Сменный охранник поднят, а Макара отправили спать.
— Значит, ты понял — будишь Олега, и форсированно его сразу вниз. Потом осмотр.
— Да, кладу в пакет, и спускаюсь к вам.
Оба пошли от крыльца к центральному входу.
— Сергей Петрович, а с расписочками этими теперь как?
— А что? Держи их у себя до последнего.
Четверть седьмого.
У Елены от неспанья под глазами легкая синева, лицо от этого лишь добавилось экзотическим своеобразием. Аркадий, похоже, просох, хотя из бокала что-то потягивает.
Вот и Олег. Спускается по лестнице торопливо, но неуверенно, страхуясь рукой за перила. Лицо — не проснувшегося еще человека.
— Охранник мне сказал, — он водит глазами сразу по всем. — Правда это?
