Склонились к Робину они,
Рыдая тяжело.
Им рассказать никто не мог,
Что здесь произошло.
Они ощупали его.
Но не открыли ран,
Лишь у запекшегося рта
Кровь била, как фонтан.
Но пригоршня воды ему
Дала немного сил,
Он шевельнулся, поглядел
И вдруг заговорил.
«Что было с вами, господин? —
Спросили, — кто напал?»
Тут Робин про свою беду,
Вздыхая, рассказал:
«Прекрасный лук мой этот лес
Лет двадцать сторожит,
Но я никем и никогда
Так не бывал избит.
Какой-то нищий проходил,
Он на меня напал,
И ребра посохом своим
Он мне переломал.
На холм смотрите, — плащ его
Еще заметен там.
Вы отомстить ему должны,
Коль был я дорог вам.
Пусть тут же, на моих глазах,
Его накажет плеть.
Сюда велите, дайте мне
Спокойно умереть.
А если не достанет сил
Тащить его сюда,
Хоть преградите путь, а то
Я не снесу стыда».
«Вы слабы, вас оберегать
Останется один,
А негодяя приведут
Другие, господин».
«Клянусь я, — Робин говорит, —
Нет времени словам,
Поторопитесь, — как бы он
Не отплатил и вам».
«Нет, с ним расправа не трудна,
И нам неведом страх.
Пред проходимцем, что бредет
Лишь с посохом в руках.
Не долго устоит клюка,
Извольте лишь смотреть.
Мы приведем его сюда
И приготовим плеть.
Тогда решим мы — пасть ему,
Иль на ветвях висеть!»
«Но будьте хитрыми, пока
Не ждет он ничего.
Да завладейте поскорей
Вы посохом его», —
