Действительно, хотя было лестно и приятно, но все-таки это было мне смешно: ведь я сама делала на сцене первые шаги.
Через две недели, 30 ноября, я писала Надежде Матвеевне: «…Уже месяц, как я в Свердловске, а почему-то не скучаю. Правда, работы много и все так интересно, что некогда скучать… 20-го числа пела концертное отделение… Приняли хорошо, даже очень хорошо. Программа была трудная, но все вещи получились… Как раз те, за которые я боялась больше всего, получились хорошо, а за которые была спокойна, так и вышли бесцветно. К первым, по отзывам слушателей, относятся «Ave Maria» Баха — Гуно. Я ее пела первой и боялась, что от дрожи и голос будет дрожать, не получится той самой нити звуковедения, или, как Вы мне говорили, надо поймать публику на крючок и держать, чтобы «рыбка-публика» не сорвалась! Вы будете смеяться, но публика «попалась» на крючок… Всего спела восемь вещей, потом на «бис» «Весенние воды»[6] и опять на «бис» каватину пажа[7]. Каватину я тоже не пела на публике, и она вышла. В зале стоял визг, посыпались записки с заказами спеть. Прямо по-настоящему. Пришлось еще спеть на «бис» «Хабанеру». Больше я уже не смогла. Я еще никогда не пела одиннадцать вещей подряд, а публика не расходилась…»
Сразу же после выступления в «Царской невесте» я стала готовить Полину в «Пиковой даме». Хотя эта роль считается ролью второго плана, я сама попросила ее спеть — так мне хотелось исполнить эту партию. И она у меня получилась очень хорошо. Дирижировавший оперой опытный А. Шмаргонер сказал мне: «Сколько лет дирижирую, а такую Полину не помню». Параллельно с этим я участвовала в работе над новым спектаклем — современной оперой «Таня», написанной композитором Крейтнером на сюжет известной пьесы Алексея Арбузова. Там у меня была роль инженера Шамановой, как я писала в письме Надежде Матвеевне, «образ не очень выгодный по действию и еще менее выгодный по музыке». Но поскольку премьера спектакля была объявлена на 26 декабря, выбирать, а тем более оказываться я не могла.
Последние месяцы 1954 года я могу определить для себя одним словом — работа. Сразу же после первых оперных спектаклей и концертов я стала готовить роль Амнерис в «Аиде». В моих планах была еще и Кончаковна в «Князе Игоре» Бородина, то есть мне разрешали петь все, что я хотела из шедших в театре опер. Темпы моего входа в репертуар были, прямо скажу, незаурядные — даже по теперешним моим оценкам. И это было большим счастьем.
