Удивляться тут нечему — архитектурой (как, впрочем, и многими другими областями человеческой деятельности) пытались руководить не профессионалы, а «знатоки», чьи познания в этом виде творчества «увеличивались» в зависимости от высоты занимаемого поста. У нас ведь каждый большой чин разбирается сразу и в ирригации, и в космосе, и в плетении кружев. Универсалы да и только (чего стоил химик во главе всей культуры огромной страны). Куда до них титанам Ренессанса с их всеобъемлющей одаренностью…
Мои друзья-архитекторы, участвуя в созданном ими ансамбле, творчеством такого рода как бы «подпитывали» свой профессиональный тонус, а всем, кто приходил на их выступления, поднимали настроение. Когда мне удавалось приходить на их концерты, я всегда шла за кулисы и видела, какие у них в те минуты были одухотворенные и счастливые лица.
Они тоже не забывали своих бывших однокашников. Когда отмечалось столетие нашей альма матер, ансамбль «Кохинор» приветствовал Архитектурный институт целой одой, которую исполнил на юбилейном вечере. Упоминались в ней и те выпускники, которые «ушли» из архитектуры и посвятили себя другому виду творчества, в частности, я и наш знаменитый поэт Андрей Вознесенский:
Много деятелей славных
Вышло в мир из этих стен:
Говорят, тут воспитали
Из Архиповой — Кармен.
Вознесенский стал поэтом —
Рукоплещет мир ему…
Участники ансамбля, воспринимая жизнь и с юмором, и с горькой иронией, давали выход тому, что их давило. Они не ограничивались лишь «уколами» тех, кто имел отношение (точнее, мешал) к архитектуре, — они «замахивались» и на обобщения: как «у природы нет плохой погоды», так и
У начальства нет плохих решений,
Каждое решенье — благодать.
Преодолевая отвращенье,
Нужно благодарно принимать…
Естественно, что такие «метеонаблюдения» архитекторов некоторым явно были не по душе. Они почувствовали это достаточно рано.
В Москве уже знали об ансамбле «Кохинор» и «Рейсшинка», на их выступления в Доме архитектора старались попасть многие. По мере роста популярности они стали выступать в других творческих клубах — в Доме ученых, в Доме актера (ВТО)… Их даже стали приглашать на разного рода праздничные концерты, которые транслировало радио или телевидение. Но остроумные сатирические номера, бившие не в бровь, а в глаз, вызывали кое у кого неприятие (мягко говоря). И меры были приняты: именно тогда, когда «Кохинор» выходил на сцену, трансляцию на всю страну почему-то прерывали — якобы концерт не укладывался в рамки эфира. А когда концерт давался в записи, то именно выступления архитекторов почему-то было вырезано… Так их известность искусственно ограничивали только аудиторией, заполнявшей залы творческих организаций. Широкой публике о «Кохиноре» знать не полагалось. Как у чеховского героя — «как бы чего не вышло».
