Он ободряюще поднял кверху большой палец и направился в кухню.
Лиз листала страницы, изучала фотографии. Внезапно у нее возник еще один вопрос. Если Гордон должен ждать момента, когда она захочет получить информацию, почему он отказался продолжить свой рассказ, когда она его об этом попросила? Чем объяснить, что он боялся ее «перегрузить»… Значит, есть что-то такое, что беспокоит его, нечто, что должно беспокоить и ее?
— Лиз! Что ты делаешь?
Гордон пересек гостиную, где царил беспорядок, и подошел к столу, за которым она сидела. К ее столу — во всяком случае, он заставил ее в это поверить.
— Кто такая Сара Уокер? — спросила она, взмахнув перед ним пачкой бумаг.
Его суровое лицо выражало смесь гнева и озабоченности.
— Доктор сказал…
— Мне наплевать, что сказал доктор. Это моя жизнь. Я имею право знать, кто я и что я собой представляю!
Гордон наклонился над столом, его нижняя челюсть выдвинулась вперед.
— Черт возьми, Лиз! Еще слишком рано!
— Для чего рано, Гордон? Для чего?
Он склонился вперед еще на дюйм. Лицо внезапно налилось кровью, глаза засверкали. Она привыкла видеть его приветливым, но этот гнев и тревога словно преодолели какую-то преграду внутри нее. Все равно ей необходимо было знать. Она швырнула бумаги на стол:
— Прости, что я расстроила тебя, Гордон, но Сара Уокер… Кто она? Мне надо это знать. Понимаешь, я нашла эти журнальные статьи в ящике стола. — Статьи полетели на стол вслед за всем остальным. — Кажется, они озаглавлены «Пелена слез». Эти статьи были опубликованы в журнале под названием «Ток» и подписаны Сарой Уокер. Я просмотрела файлы в памяти компьютера, и мне кажется, что и этот компьютер, и этот стол принадлежат ей. Ни в ящиках стола, ни в файлах нет ничего, связанного с моим именем. Ничего!
Гордон втянул в себя воздух, пытаясь успокоиться, и отступил назад.
— Меня предупреждали, что это будет непросто, — сказал он. — Но, черт возьми, неужели ты не можешь немного подождать?
— Нет. Так или иначе, но мне надо все выяснить.
— Сначала я должен позвонить доктору Левайну, и, если он разрешит, у меня будут развязаны руки. Ведь он спас тебе жизнь, Лиз, и заботится о тебе.
— Даже если он не разрешит, я не остановлюсь. Я не могу. Мне нужно заполнить пустоту, которая когда-то была моей жизнью. Что еще я могу найти такого, что ты не захочешь мне объяснять? Письма, сувениры, другие фотографии…
Прежде чем она успела закончить, Гордон был у телефона и набирал номер. Потом он долго разговаривал с доктором, наконец кивнул и повесил трубку.
