Чимба сообщил мне об отказе часов в пять вечера, и мы тут же отправились на велосипедах искать более сговорчивого крестьянина. Мы ехали через один из тех прекрасных уголков долины, которые я еще не успела осмотреть. Земля к югу от Парди сейчас серая, сухая и невзрачная, но в полумиле к северу от деревни попадаешь в другой мир — прохладный и зеленый, где узкие тропинки проходят в тени высоких деревьев с густой листвой, а искривленные бамбуковые стволы высотой более ста футов склоняют свои лохматые верхушки над полями кукурузы в человеческий рост. Около половины седьмого запад окрасился в странный тусклый свет. Вскоре смягченные солнечные лучи, пробившиеся через рваные медные облака, окрасили в золотисто-красный цвет весь ландшафт. Круглые поля цвета охры засветились гигантскими фонарями на темно-зеленом фоне.
Больше часа мы бродили от двора ко двору по щиколотку в желтовато-коричневой пыли, то и дело оказываясь среди буйволов, испуганных видом велосипедов. В первом доме мы заговорили с застенчивым мальчиком лет восьми-девяти и его прадедом — древним стариком с такой морщинистой кожей, что его ноги казались одетыми в коричневые нейлоновые чулки, не по размеру большие. Неудивительно, что переговоры не имели успеха. Владельцы двух других дворов, сообразив, что мы не собираемся переплачивать, бесцеремонно заявили, что бамбук им нужен самим. Будучи брахманами, эти люди были враждебно настроены против нас, неиндуистов — не столько, я думаю, из-за нашей ритуальной нечистоты, сколько из-за того, что проникновение чуждых идей в долину угрожает приносящему им столько выгод влиянию на односельчан. В конце концов нам обещали двадцать два ствола бамбука различного размера и качества. Но так как завтра суббота (неблагоприятный день для рубки бамбука), мы не сможем послать за стволами ранее чем воскресным утром, а там астрология может снова помешать нашим планам.
Возвращаясь домой по дороге, которая шла вдоль берега озера, мы миновали уродливый новый королевский дворец в псевдоевропейском стиле и весьма почитаемый индуистский храм, поднимающийся из воды в двухстах ярдах от берега. Когда дворец исчез из виду, я спешилась и попросила Чимбу ехать вперед, а сама решила отдохнуть на берегу озера. Редко мне доводилось видеть такое чарующее зрелище: огромная ширь изумрудной воды под высоким сводом бронзовых облаков, сквозь которые едва угадывались ближайшие вершины.
29 мая.
В половине шестого утра Чимба взобрался по шаткой лестнице в мою комнату (тибетцы нисколько не смущаются, увидев полуобнаженную женщину) и радостно сообщил, что немецкая альпинистская экспедиция, отправляющаяся на Аннапурну, нанимает сорока двух тибетцев в качестве носильщиков на двенадцать дней и платит двенадцать рупий в день. Если учесть, что средняя плата носильщика составляет три рупии в день, то легко понять воодушевление Чимбы. Мы вместе отправились в лагерь, чтобы отобрать двадцать одного мужчину и двадцать одну женщину. Список их имен и регистрационных номеров необходимо было представить анчолади
