.
Более подробно эта тема разрабатывалась в другом праворадикальном эмигрантском журнале «Третья Россия», где ей была посвящена обширная статья Баранецкого «Сталин и оппозиция». В ней автор выражал сожаление по поводу того, что сталинцы «не пытаются идеологически осмыслить совершаемый ими сверху переворот, имеющий… решающее значение для всей Русской Революции». Суть данного переворота усматривалась в утверждении у власти «группы государственников („сталинской бюрократии“, как бранятся троцкисты)». С этой точки зрения Баранецкий расценивал «поединок между Троцким, выражающим собой как бы объект переворота, и Сталиным, являющимся его носителем». Этот поединок, по его словам, имел огромное значение «для судеб и самой революции, и России, и в известном смысле, всего современного человечества вообще» [171].
Давая свою оценку принципиальных различий между Сталиным и Троцким, Баранецкий разражался ожесточёнными филиппиками против Троцкого — «неисправимого марксистского начётчика и заклятого врага России и русского народа», который «одно время чуть было не стал знаменем некоторых русских национально-народных освободительных сил» [172]. Главную «вину» Троцкого автор усматривал в том, что он выступает «за „перманентное“ продолжение того состояния, которое он вместе с Лениным воплощал и которое должно быть неукоснительным выполнением рецептов Маркса и Энгельса» [173].
Далее автор высказывал любопытные суждения, выражающие, говоря словами Ленина, «классовую правду врага»: «Собственно, каждый коммунист есть потенциальный троцкист. И действительное (а не только видимое) завершение борьбы с троцкизмом может быть достигнуто лишь вместе с преодолением компартии, как таковой. У Сталина и его группы государственников всё меньше и меньше врагов за пределами компартии и всё больше и больше их, притом самых опасных, внутри её… С другой стороны, Сталин и сталинцы — и в этом мы вполне согласны с троцкистами — действительно, коммунисты плохие, „сомнительные“» [174].
Переходя на открыто классовый язык, Баранецкий заявлял, что «начинает революцию чернь — в духовном и социальном смысле… завершает же её новая „аристократия“ (у нас „знатные люди“)». Вождём «новой аристократии» и является «Сталин — государственник прежде всего». В этом «основная его характеристика» [175].
«Общая квалификация личности и роли Сталина», по словам Баранецкого, сводится к тому, что он — «революционер сверху, реформатор большого масштаба, каким был у нас Иоанн Грозный, истребивший старый правящий слой бояр и создавший новый, Петр Великий, Александр II, а в других странах: Наполеон, Кромвель, в древности Юлий Цезарь»
