— Нет, лучше не надо. Она очень ревнует меня к женщинам.
— Ревнует? Но это же лошадь!
Рауль усмехнулся, показав крепкие белые зубы:
— Не нужно, чтобы Агни слышала ваши слова. Она считает себя моей единственной возлюбленной.
— О!
Саманта в замешательстве посмотрела на него.
— Но вы можете дать сахар другим лошадям. — Он вручил ей пакет. — Вот это, например, ее жеребенок. Положите сахар на ладонь, вот так.
Морда маленькой лошадки приблизилась к ладони Саманты, и бархатные губы нежно взяли с нее кусочки сахара.
— О, малыш очаровательный!
Она похлопала по шелковому носу, смеясь от удовольствия, и оглянулась на Рауля. Он внимательно наблюдал за ней, и выражение его глаз было такое, что пульс девушки забился быстрее. Она отвернулась.
Сев в автомобиль, они несколько минут ехали молча мимо высоких кипарисов. Наконец Саманта решила нарушить молчание.
— Где вы играете в поло?
— О, возле Гранады. И в Южной Америке, особенно в Венесуэле.
— Вы когда-нибудь играли в Англии?
— Довольно часто, в Ноттингеме. И Шеффилде, конечно.
— В Шеффилде? — Ее глаза блеснули. — Вы имеете в виду… аристократические спортивные клубы?
— Естественно, — ответил он серьезно. — Вы теперь уже достаточно хорошо меня знаете, чтобы быть уверенной в том, что я пользуюсь всем самым лучшим.
Снизив скорость, он повернул на другую дорогу и опять поехал быстрее.
Саманта смотрела на пролетающие мимо картины сельской местности с поблекшей от летней жары зеленью и чувствовала странную освобожденность от физического и душевного напряжения прошедших суток. Вчера в это же время они ехали совсем по другому шоссе, ведущему в неизвестность. Поэтому она тогда и сопротивлялась, к тому же способность управлять своей жизнью была у нее отобрана. И вот что странно — эта мысль ее больше не пугала, наоборот, каким-то образом придавала сегодняшнему дню некое волнующе-сказочное значение.
Далеко впереди показалось море, темно-синее под белесым бездонным небом. Постепенно море приближалось, и несколько миль они ехали по прибрежному шоссе. И вдруг Рауль повернул машину на боковую узкую дорогу, которая поднималась в горы. На первом же повороте перед ними открылся великолепный вид.
Они остановились над узкой долиной, почти отлого спускавшейся к морскому берегу. По долине протекала речушка. Преодолевая несколько запруд, спущенных в это время года, она бежала дальше, навстречу морю. Однако эта идиллическая картина не сопровождалась столь же безмятежной тишиной. В долине кипели строительные работы. Воздух наполняли грохот и скрежет камнедробилок, бульдозеров и самосвалов.
