— Нет, Марджи, не совсем так. Она все это время жила где-то недалеко от нашего города.
— Недалеко? Все это время? — переспросил папа, его голос почему-то дрожал. — Почему вы так думаете?
— Ее одежда пахнет сосновой смолой и древесным дымом.
Энджи понюхала рукав своей блузы. Он был прав. В этом, конечно же, не было ничего странного. Не далее как вчера вечером она сидела возле костра, подбрасывая в огонь дрова. Однако запах не может сохраняться целых три года.
— Конечно пахнет, — сказала она, ничуть не удивившись. — Я ведь была в турпоходе.
— Ты больше ничего не помнишь? — спросил Броуган.
Это становилось просто невыносимым.
— Послушайте, — сказала она. — Я уже всем вам говорила, что больше ничего не помню. Я была в турпоходе. А потом оказалась здесь. Я не помню, привезли меня сюда на машине или я пришла пешком. Я просто каким-то образом очутилась здесь.
— Анжела, какой у тебя рост? — спросил детектив.
Вытянув вперед обе руки, он дал понять родителям, чтобы они не вмешивались.
— Метр пятьдесят три, — не задумываясь ответила она, краем глаза увидев, что мама едва заметно покачала головой.
— А сколько ты весишь?
— Это очень личный вопрос, не так ли? — отозвалась она.
Впервые за время их беседы на лице Броугана появилась широченная, буквально от уха до уха, улыбка.
— Прошу прощения. Ты, конечно, права. Но я совершенно не умею определять на глаз. Думаю, ты весишь килограммов пятьдесят.
— Ого! У вас действительно плохо с этим делом.
— Я же предупреждал, — заметил он. У него и в самом деле была очень заразительная улыбка. — Прости меня. Неужели больше?
Энджи впервые засмеялась.
— Когда я в последний раз взвешивалась, было сорок три килограмма, — давясь от смеха, сказала она.
Ее смех был каким-то хриплым и скрипучим. Похоже, она совершенно разучилась смеяться.
— Сколько тебе лет?
— Мне тринадцать, — ответила Энджи.
Мама открыла рот, собираясь что-то сказать, но Броуган жестом велел ей молчать.
— Ше… — успела лишь прошипеть она.
Отец, однако, не обратил внимания на протестующие взмахи.
— Ей шестнадцать лет, — сказал он. — Анжела, тебе сейчас шестнадцать лет. Неужели ты не понимаешь, о чем мы все время тебе говорим?
У Энджи зашумело в голове. Почему они все ведут себя так странно? Папа злой и какой-то напряженный. Обычно он называл ее Анжелой, только когда она совершала какой-нибудь неблаговидный поступок. Она всегда была для него маленьким Ангелом. Однако она не сделала ничего плохого, если не считать того, что заблудилась в лесу, но в этом нет ее вины. Да и потом… она уже дома.
