Порхающая душа | страница 3



Вскоре после октябрьского переворота начались годы скитаний Лидии Лесной по городам и весям России: Баку, Омск, Барнаул… Всюду она достаточно активно вливалась в местную литературную жизнь: принимала участие в работе клубов, литобъединений, стоящих порою на совершенно различных творческих платформах, печаталась в целом ряде газет и журналов. Второй и последний сборник стихотворений «Жар-птица», интересный прежде всего жанровым многообразием, поэтесса выпустила в Барнауле в 1922 году.

Спустя год вернулась в Петроград, сотрудничала во многих, в том числе юмористических, газетах и журналах того времени: «Мухомор», «Смехач», «Бегемот»… Занималась переводами. Печатала критические статьи и рецензии, детские рассказы. Почти десять лет работала на радио, выступала с кукольными представлениями. Несмотря на столь активную деятельность, постепенно оказалась вытеснена на обочину литературного процесса, а потом и вовсе исключена из Союза писателей «из-за отсутствия крупных художественных произведений» (РГАЛИ, Ф. 571).

Первую блокадную зиму Лидия Лесная мужественно провела в Ленинграде, без остатка отдавая свой скромный писательский дар обездоленным детям. Потом — эвакуация в столицу Киргизии, откуда она возвратилась лишь в 1951 году — постаревшей, всеми забытой, практически без средств к существованию. Справиться с отчаянным положением помогло заступничество авторитетной и всеми признанной Т. Л. Щепкиной-Куперник, орденоносца, депутата Верховного Совета СССР и, что немаловажно, также, как и Лесная, тесно связанной и с дореволюционным Киевом, и с театральными подмостками. Предсмертные хлопоты старшей подруги по литературному цеху позволили неугомонной поэтессе вернуться к активной жизни, к работе на детской эстраде.

Пережив многих своих современников, великих и более чем скромных персонажей Серебряного века, Лидия Лесная скончалась в Ленинграде 26 марта 1972 года.


Нежные девы!
Ау! Ау! Где вы?..

АЛЛЕИ ПРИЧУД (Пг., 1915)

«Я помню полки, много, много книг…»

Н. Н. Михайлову

Я помню полки, много, много книг —
И самый воздух — одухотворенный.
Весь этот час, как странный миг,
Волнением моим и вашим сотворенный.
Я помню розу красную на письменном столе,
Ваш взгляд, прикованный к моим капризным строкам, —
В них аромат греха вам кажется пороком,
А мне — исканьем рая на земле.

Аллеи причуд

Все эти понедельники, пятницы, — серенькие дни, —
Я в выдумки одела пестро,
Повесила разноцветные фонарики, — китайские огни, —