Бродит возле дома старик с томлением во взоре‚ неприметно взглядывает на вывеску: "Цви Сасон‚ врач-геронтолог". Геронтолог Сасон разгадал секрет скорого старения: выпадающие на пенсию‚ как выпадающие в осадок. Они чахнут и угасают‚ злятся и ворчат на нынешних‚ желая покомандовать напоследок‚ дать ценный совет‚ ибо не всякий подходит к могиле с обильной жатвой‚ в покое и довольстве души – от разумной работы и приметных жизненных возвышений. Пришел клиент с телефоном‚ сказал в разъяснение: "Вдруг позвонят‚ попросят помощи..." – "У вас?" – "У меня‚ конечно у меня‚ почему бы и нет? Вот‚ например: "Что нужно сделать для того‚ чтобы..." Я много думал над этим вопросом. Я думал‚ а никто не спрашивает". – "Им не надо"‚ – сказал Сасон. "Мне надо‚ – сказал клиент. – И я отвечу. Я обязательно отвечу. Что нужно сделать для того‚ чтобы... Алло! Алло!" – "Вам позвонят‚ – пообещал геронтолог Сасон. – И попросят помощи". Он приходил на прием. Ему звонили. С ним советовались: "Что нужно сделать для того‚ чтобы..." Он отвечал: кратко‚ разумно‚ убедительно. И молодел на глазах.
Выходит из подъезда Ципора: один ребенок в коляске‚ другой цепляется за подол. Ципора округлилась после родов‚ загрубели черты лица‚ проявилась уверенность – не в себе‚ нет – в налаженной семейной жизни. Первым родился Алон‚ и Ципора кормит его грудью по сей день – по неопытности жалостливого сердца. Алону три года‚ но он с удовольствием сосет маму‚ отпихивая младшую свою сестричку; Алон лезет к Ципоре за пазуху на улице‚ в гостях‚ в автобусе: "Дай сисю!" – отогнать невозможно. Поехали они в Эйлат‚ вышли на пляж‚ а там – сплошные сиси‚ без прикрытия. Увидел‚ с воплем помчался по берегу: "Дай сисю!.." Догнали и оттащили. Со вторым ребенком Ципора не повторяет ошибок‚ а с третьим будет совсем просто. Вот только Ицик разделается с заказами‚ и они полетят в Турцию‚ чартерным рейсом‚ со скидкой‚ без детей и телефона‚ и там‚ в отеле (а отель войдет в стоимость билета)‚ после ужина с вином (а ужин войдет в стоимость отеля)‚ они вернутся в свой номер и без помех сделают еще одного ребенка. Пусть это будет мальчик: нервный Ицик желает мальчика. Пусть будет девочка: Ципора на всё согласна‚ мягкогрудая и щедробёдрая‚ назначенная к неспешному зачатию и умелому опростанию. Но это‚ конечно‚ мечты; ребенка они опять сотворят мимоходом‚ в промежутке между телефонными звонками‚ ибо нервный Ицик никуда не поедет‚ ни в Турцию‚ ни в Грецию. Стоит отлучиться на пару дней‚ и упустил возможность‚ и перехватили сделку – мечту жизни‚ а безумный Шмулик‚ друг-конкурент‚ владелец прибыльного дела "Куплю всех и продам всех"‚ в который уж раз жмурится от удовольствия и пристраивает к дому новый этаж‚ обкладывая мрамором изнутри и снаружи. Шмулик не платит налоги‚ ни единого шекеля‚ и платить не собирается. "Они мне еще должны"‚ – уверяет безумный Шмулик‚ имея в виду банки‚ министерства‚ налоговое управление с таможней‚ службу социального страхования‚ муниципальный совет‚ электрическую компанию‚ почту и телефон‚ соседей ближних и соседей отдаленных‚ а также народ Израиля поодиночке и в совокупности‚ разбросанный по континентам и проживающий на этой земле. А нервный Ицик с утра до ночи гоняется за увилистой удачей‚ чтобы ухватить за хвост‚ но достаются ему малые перышки. И привкус во рту‚ вечный привкус на языке‚ будто лизнул клемму у батарейки. Ицик не застал те батарейки‚ Ицик не лизал их клеммы‚ а привкус устоялся надолго‚ кисловато-горький привкус неудачи. "Ицик‚ – говаривал дед‚ праведный Менаше. – Радуйся‚ но не смейся. Заботься‚ но не грусти. Про всё‚ что ни случается‚ нужно сказать: и это к лучшему".
