Нега и кайф заполнили тело. На какую-то секунду даже показалось, что ей не так много лет, а существенно меньше, что она сейчас легко может вскочить со своего скрипучего вертящегося креслица и, крикнув «эх!», сбацать нечто вроде рок-н-ролла… Впрочем, танцы и в молодости не были её сильным местом. На танцплощадках, чтобы не терять лица, приходилось делать презрительную гримаску (вот уж на это она всегда была мастерицей!) и, окидывая насмешливым взглядом лихо отплясывающих подружек, изрекать нечто вроде «Дрыганье ногами — удел недалёких куриц!». Поскольку она была лидером, отличницей и уважаемой активисткой во всех на свете общественных делах, всегда находилось множество её почитателей обоего полу, угодливо грохающих смехом, и как-то так повелось думать, что Антония и танцует лучше всех, но просто считает ниже своего достоинства таким стыдным образом проводить досуг.
Старая писательница неторопливо поднялась, чуточку ойкнув, схватилась за поясницу: какой там рок-н-ролл! Вот и ноги гудят, а ведь она сидела, а не стояла или ходила! Проклятые годы, чёртова старость!
Антония вышла из-за стола и поковыляла на кухню. Надо выпить чаю и позвонить на работу мужу, сообщить, что она закончила. Можно было бы подождать до его прихода, но ей не терпелось поделиться… Да, сначала позвонить, а потом чаю!
— Масик! — усталым голосом произнесла Антония с трубку. — Как ты, милый? Ты знаешь, я закончила… — и она вздохнула чуточку даже со стоном. — Очень устала, да. Нет никаких сил. Всё из меня высосано… Я выпотрошенная, пустая и тупая, — она многозначительно хмыкнула, ожидая определённой реакции. Разумеется, она её получила. — Да, милый, да… Спасибо тебе, я знаю… Да, конечно, я — герой, ах… — как бы саркастически согласилась Антония с мужем. — Отдыхать? Ну, мне ещё ужин надо приготовить… и в магазин… Нет, об этом не может быть и речи. Я всё сделаю… я всё сделаю сама! — это она уже заявила без драматизма и решительно: ещё не хватало поручать что-то Масику! Это означало бы, что они останутся без нужных продуктов и ужина. Он же не способен… ну, да ладно. Поговорив с мужем, Антония заварила себе горячего чая и с хрустом разгрызла сушку с маком. Несмотря на возраст, зубы у неё всё ещё были крепкие. Спасибо отличным в этом смысле генам! Зубы — что надо. Кусачие вполне.
Старую писательницу звали не Антонией. Антонией она сама себя называла, мысленно, никто не знал об этом, даже Масик. Она никогда не призналась бы никому в этом мире, почему она Антония, что значит — Антония…
