Зелень равнины, вечный город, пестрый поселок – все исчезло. На экранах возникла чернота абсолютной пустоты... А звон маленького шарика рос и ширился. Замер, захлебнувшись, рев атомных двигателей. Наступила полная тишина, нарушаемая лишь чистым кристальным звоном...
Потом чернота сменилась холодным серым светом, в котором проступили контуры остальных кораблей. Атомные двигатели не работали, но какая-то сила перемещала корабли, пока они не образовали подобие кристалла.
Корабль оживал. Вернулись звуки; к людям возвращались обыденные чувства– они снова становились людьми.
– Нас выбросило за пределы пространства, – в ужасе, забыв о командирском достоинстве, крикнул Шор Нун.
– Нет,– сказал Рон Тьюл,– только в наше собственное. Подождите, когда умолкнет то, что в руке у Сьюна. Вот, звук уже стихает.
– Откуда ты можешь хоть что-то знать?
Рон Тьюл не ответил. Он не знал ничего.
На корабле царил не просто беспорядок – паника. Командир Шор Нун не был в состоянии не только командовать людьми, но и управлять собой. Он рыдал от бессилия и унижения.
– Они ничего не утратили... Они владеют оружием, против которого... Они делают с пространством, что хотят... Это все сорган! Сейчас он тянет нас к концу времени! Уже нет звезд! О боги! Мы все умрем! Сын... мой сын...
Но тут Шор Нун взял себя в руки.
В рубку ворвался бледный инженер-механик.
– Командир! Атомы не распадаются! Двигатели... они не будут работать. Что случилось? Что делать?
Шор Нун молчал. Он слушал, как стихает кристальный звон. Наконец звук оборвался на нежной и мелодичной ноте. Действие сил, которые паритяне постигнут еще через сотни и сотни поколений, закончилось.
Шор Нун усмехнулся:
– Теперь это не имеет значения.
В этот момент корабль снова наполнился криками ужаса.
Через обзорные экраны бил белый солнечный свет, ослепляя людей, уже привыкших к полумраку аварийного освещения. Рядом был город – серый, источенный непогодой бетон, чахлая трава, грязь... Горизонт закрывала цепь синих гор... Все было до боли знакомо – и совершенно невероятно.
– Дарун Тара, – сказал Шор Нун внезапно охрипшим голосом. – Это Парита. Это Дарун Тара, каким он был шесть лет назад, в момент старта. Видимо, я сошел с ума.
– Нет, Шор Нун, не надо так говорить. Я, кажется, все понял, – сказал Рон Тьюл.
А корабль уже окружили люди – знакомые, родные лица. Рука командира Шор Нуна нехотя потянулась к запорам люка.
Шор Нун осторожно постучал в дверь судовой обсерватории.
