Со стороны это выглядело как лёгкое касание крылом ажурного препятствия, но в реальности это был жуткий удар, в результате которого самолёт, потеряв управление, камнем полете вниз. Однако ни пожара, ни тем более взрыва не месте падения, которое находилось от нас примерно в двух километрах, не наблюдалось. Это говорило о том, что пилот успел-таки слить топливо. Не сговариваясь, мы ринулись туда, почти не сомневаясь, что ничего серьёзно произойти просто не могло — привязная система и модернизированное кресло неоднократно доказывали свою надёжность, а пара-тройка сломанных костей не в счёт… Но завывавшая сирена «скорой помощи» буквально обволакивала всё вокруг жуткой тоской и, когда мы добежали, то стало ясно, что Йозефа больше нет…
Недостаточно плотно затянутая привязная система не смогла удержать его тело при ударе крыла самолёта о препятствие и, в результате, он погиб, ударившись головой о прицел…»
Если гибель Верндта была воспринята личным составом как почти неизбежная плата за освоение новой техники, то смерть Пё- са оказалась тяжёлым ударом для всего лётного состава. Особую горечь этой утрате придавало то, что на ближайшее время была назначена его свадьба…
Почти сразу же после празднования Нового Года едва не погиб командир Eprobungskommando 16 майор Вольфганг Шпете. Тогда ситуация во многом напоминала эпизод с гибелью обер-фельдфебеля А.Вернда — скольжение на посадочной глиссаде… Но более опытному майору, имевшему к тому же значительный опыт полёта на планерах, не составило труда успешно приземлиться, хотя и вне ВПП на вспаханное поле. Серия прыжков по пашне завершилась почти смертельным номером — вставшая на нос «Комета» качнулась несколько раз, но затем, словно раздумав убивать своего пилота, медленно опустилась на хвост, приняв привычное положение. Почти сразу же откинулся колпак кабины и, как вспоминал Мано Циглер, «наш командир выпрыгнул из кабины с такой скоростью, как будто сам чёрт оказался рядом с ним на сидении, и сломя голову побежал прочь от самолёта, вокруг которого уже начало образовываться зловещее облако дыма…»
На замену погибшим приходили новые лётчики, среди которых было немало опытнейших асов и просто пилотов с большим налётом на планерах, в том числе и из военно-транспортных эскадрилий, эксплуатировавших безмоторные транспортные DFS 230. Последние с нескрываемым восхищением смотрели на творение доктора Липпиша, при этом некоторые из них с ужасом вспоминали ураган английской шрапнели и пулемётных очередей над Критом в мае 1941-го, кошмарные полёты в Сталинградский «котёл» суровой русской зимой 1942- 1943-го и жуткие бойни над Средиземным морем весной 43-го…
