Вот как этот случай описан в «Кратком обзоре действий на мурманском направлении с 22.11.42 г. по 22.12.42 г.», подготовленном штабом ВВС СФ: «Действия истребительной авиации противника… В отдельных случаях проявляют трусость. 2 декабря имел место следующий случай. Четыре Як-1, вылетевшие для встречи наших бомбардировщиков, в районе Вайтолахти полуострова Рыбачий встретили «Фокке-Вульф-189» под прикрытием двух Ме-109Ф. Увидев наших истребителей, два Ме-109Ф развернулись и ушли на свою территорию, бросив сопровождаемого ими разведчика, который был сбит нашими летчиками» 9*.
Именно так все и выглядело, так как в оперативной сводке штаба ВВС СФ за этот день сказано, что Bf109, не приняв боя, скрылись в облачности. Лейтенант Рассадкин точным огнем с близкой дистанции подбил «раму», которая дотянула до полуострова Рыбачий и села на вынужденную посадку, экипаж попал в плен. Это был FW189A-3 (сер. №№ 2248) из отряда ближней разведки 1.(Н)/32.
В упоминавшемся штурмовом налете на аэродром Луостари 3 марта 1942 г. дежурная пара Bf109Е при подходе «Харрикейнов» даже не попыталась помешать нашим штурмовикам, а, взлетев с аэродрома, бросилась наутек. А ведь основная задача дежурного звена заключается именно в отражение налета! Как видим, примеров плохих действий пилотов «Мессершмиттов» достаточно, чтобы, вооружившись избирательной логикой и заняв позицию буржуазного ревизионизма, с полным основание применить к ним характеристику Рыбина: «Отдельные летчики вь!ходили из боя и бросали своих товарищей… Но была и ещё одна проблема, имевшая не столь очевидные признаки трусости, но в первые годы войны существенно влиявшая на характер обстановки в воздухе в целом. Эта проблема прежде всего касалась летчиков-истребителей — часто пассивно наблюдавших за быстро менявшейся в воздухе обстановкой. Нередки были случаи, когда звенья истребителей, патрулирующие над своим охраняемым объектом, «не видели» бомбардировку соседнего объекта и не делали никаких попыток предотвратить этот налет. А иной раз даже наоборот, чтобы «не мешать» вражеским самолетам «обрабатывать» свою цель, уходили от «греха подальше» в противоположную сторону.».
Но по отдельным случаям нельзя судить о действиях всей авиации, причём, как нашей, так и противника. Воздушных боев в Заполярье в 1941–1942 гг. произошло несколько сотен. Они имели различную интенсивность и число участников. В них были сбиты сотни самолетов обеих сторон. И если бы всё было так, как пытается изобразить Рыбин, то не было бы уничтожены сотни вражеских бомбардировщиков в районах наших обороняемых объектов, мурманский порт был бы парализован, а транспортные суда конвоев союзников в Кольском заливе и на подходе к нему уничтожались бы пикирующими бомбардировщиками с той же легкостью, с какой они топили корабли в Северном и Средиземном морях. А ведь в 1942 г. стратегически важные северные конвои PQ в районах, где действовала наша истребительная авиация, потеряли лишь единичные транспорты! И в этом заслуга, в первую очередь, наших истребителей. Ну а в 1941 г. вражеской авиации, в первую очередь бомбардировочной, наши истребители на Севере дали весьма достойный отпор.
