- Вот нам свезло! – командир зло сплюнул на высохшую, словно пергамент землю. – Главный удар по нам пришёлся.
- А кроме нас просто никого больше не было. – Грустно сказал адъютант Худобкин.
Измотанная в предыдущих боях дивизия несла страшные потери. Раненых бойцов переправляли в тыл на телегах и верблюдах, машин не хватало. Делать это приходилось только в ночное время во избежание налётов с воздуха.
- Где же наши хвалёные истребители? – с тоской в голосе спросил небо лейтенант Худобкин.
- В кино остались…
Немцам успех тоже достался дорогой ценой. Только на позиции одного батальона в балку оттащили 313 трупов германских военнослужащих.
- У русских катастрофически не хватает боеприпасов. – Рассуждали немецкие офицеры. – Что было бы, если они обеспечивались по полной?
- Откуда им взяться?.. Вся военная промышленность у них была на территориях, которые мы уже захватили!
- Но сами заводы они умудрились вывести…
Зачастую подразделения Красной Армии шли в атаку лишь для того, чтобы добыть трофейное оружие и патроны. Запасы продовольствия настолько истощились, что солдатам приходилось варить колосья с ближайших полей.
- Хотя бы у колхозников разжиться продуктами. – Предложил практичный адъютант.
- Не шибко они рады нашему отступлению!
11 августа остатки 33-й дивизии, разбившись на маленькие группки, стали с боями прорываться к Дону. Одну из таких групп, которую до этого вёл Шелехов, встретил растерянный комдив.
- Лично я сам пять раз перезаряжал свой пистолет, - рассказывал Утвенко на вечернем привале. - Многие наши командиры предпочли застрелиться, чтобы не попасть в плен и уберечь своих родных от клейма "семья предателя".
- Я в плен в любом случае не сдамся! – негромко сказал Григорий, тщательно грызя варёную кукурузу.
- Боишься?
- Чего боятся? – ухмыльнулся Григорий и признался: – Недавно чудом вырвался оттудова.
- Вот как! – насторожился адъютант комдива, бывший гинеколог. – Как там?
- Ничего хорошего…
- А как вырвался?
- Знакомый казак отпустил.
- Так бывает!
- Как видите...
Сидящие вокруг костра напряжённо затихли, примеряя на себя подобную ситуацию. Страх смерти и опасность пленения сглаживали различия в служебном положении и званиях.
- Все мы одинаково беззащитны перед врагом. – Злорадно подумал Григорий. – Немцам без разницы кто попался в их лапы…
Косой на правый глаз боец, в рваной гимнастёрке протянул к огню заскорузлые руки и сказал:
- Ишо неизвестно примут ли немцы пленных.
