Перед взором Стожар —
бестелесным, безгневным, безбурным —
Даже смертный конец
не осудишь и не укоришь…
Фомальгаутом дрожа,
золотясь желтоватым Сатурном,
Ночь горящий венец
вознесла над уступами крыш.
Время – звучный гигант,
нисходящий с вершин Зодиака, —
В строй сосчитанных квант
преломляется кварцем часов,
Чтобы дробно, как пульс,
лампы Круглого Зала из мрака
Наплывали на пульт
чередой световых островов.
С мягким шорохом свод
и рефрактор плывут на шарнирах,
Неотступно следя
в глухо-черных пространствах звезду:
Будто слышится ход
струнным звоном звучащего мира,
Будто мерно гудят
колесницы по черному льду.
Это – рокот орбит,
что скользят, тишины не затронув;
Это – гул цефеид,
меж созвездий летящих в карьер;
То – на дне вещества
несмолкающий свист электронов,
Невместимый в слова,
но вмещаемый в строгий промер.
И навстречу встает,
как виденье в магическом круге,
Воплощенный полет —
ослепительнейшая мечта —
Золотая спираль
за кольцом галактической вьюги,
Будто райская даль —
белым заревом вся залита.
Будто стал веществом —
белым сердцем в ее средоточье —
Лицезримым Добром —
сам творящий материю Свет;
Будто сорван покров,
и, немея, ты видишь воочью
Созиданье миров,
и созвездий, и солнц, и планет.
Вот он, явный трансмиф,
глубочайшая правда творенья!
Совершенный зенит,
довременных глубин синева!..
И, дыханье стеснив,
дрожь безмолвного благоговенья
Жар души холодит
у отверзтых ворот Божества.
