— Юрок, не обижайся, я не буду.
— А теперь подумай хорошенько и попробуй еще раз.
— Юрок, я завязал.
Так же мог лежать я. И весь мой скарб из коробок по всей улице… пишущая машинка, бумаги, книги, бритвенный станок с потертым лезвием.
— А куда ты, Юр? Что случилось?
— Забвения надо купить, Бабай. Мы с ним вместе начинали. Боже мой! Рисовались, каждому лишнему кубику дозы радовались, в ладоши хлопали, кураж такой был — что ты — все по-взрослому… эх, помнишь, Павлушка? Ну, все, кончай ебать мурочку, давай деньги и я пошел, здесь пять минут всего-то идти.
— Юрок, я уже полгода не ширялся. Слез я, Юрок.
— Ты че, козленок, горя, что ли, не видел?! Фу, бля! Объясняю еще раз. Надо полсотни лавэ. Для тебя! Не для меня! Ведь я приду, и ты попросишь у меня. Да-ай, Юрок ширнуться. Юрок, дай ширнуться.
Смешно, конечно.
— Во-во. Так и будет, Бабай! Вот увидишь.
— Я не попрошу, Юрок. Точно тебе говорю!
— Фу, чушок! Не ожидал я от тебя такого.
— Юр, извини, я не буду.
— Паша, я беру дешево. Задарма.
Как лицо кривится, как будто заплачет сейчас, он всегда так, как будто кожу лица по черепу размазывает.
— Еще раз говорю тебе — чек стоит семьдесят. Я у тебя прошу полста.
— Юрок, однозначно, — Паша невидящим взглядом в окно.
Юра идет к двери. Поворачивает голову и поднимает вверх указательный палец.
— Поцелуйте меня в спину! Ниже… ниже… ниже. О! — вытягивает палец, замирает. — О-о!
Юра одевается.
Новая, бля, кожаная куртка у него, а ты, как бомж, Анвар.
— Бабай, у тебя, случайно, жетончика на метро не будет?
— He-а, Юр.
Юра уходит.
Шесть часов уже! Ебаный ты, ебанный Юра. На иглу меня чуть не подсадил, чтобы в рабство свое взять, это первое. Благодаря тебе у меня пропали туфли и зонт, это второе. И денег не выслал мне в Алмату, как обещал, а я жду, идиот, голодаю там хожу. Музыкальный центр проводникам отдал за место.
— Она такая хорошая! Знаешь, как я ее люблю?!
— Что, что говоришь?
— Про Алинку, жену свою. Я ее так люблю, что хочу, чтобы все были счастливы, чтобы у всех все было хорошо, чтоб был мир во всем мире!
— Да-а. Ты молодец, что ширяться не стал. Тебе в Африке будет хорошо — у тебя челюсть такая. Массивная. Тебя там все за англичанина принимать будут.
— Ага, классно. Море, жара, чунги-чанги всякие бегают. А ты чего, тоже, как Юрок, учишься здесь?
— Учился. Закончил в этом году. Я так приехал из Алматы… в командировку. У меня там жена.
— Кла-ассно. И Алинка тоже хорошая, такая честная, блин!
— Ты молодец, что Юрке не поддался.
