Только в воскресенье вечером, накануне своего отлета, Грегсон решил поговорить с Форсайтом.
Не было никаких сомнений в том, что Билл решил тайно, в одиночку бороться с болезнью. Однако целый день Грегсон откладывал разговор, не зная, как об этом заговорить. И только вечером в воскресенье Элен отвела его на второй этаж, в комнату Форсайта, спавшего после обеда.
Она зажгла свет, осторожно осмотрела Билла и показала Грегу на следы подкожных инъекций на бледной коже слепого.
— Похоже, он уже несколько недель кряду делает себе уколы! — воскликнула девушка.
Форсайт со вздохом проснулся.
— Грег? Элен?
— Да, Билл. Это мы.
— Значит, вы все знаете. Думаю, у меня было не очень много шансов скрыть это.
— Я вызову спасательную команду.
Форсайт протянул руку за халатом.
— Нет, не надо, пока я могу сопротивляться. До сих пор мне это неплохо удавалось.
— В свое время я тоже так думал, — напомнил ему Грегсон. — Но все пошло прахом при седьмом приступе.
— При седьмом? О, у меня уже семидесятый. Так что пока я держусь. — Форсайт сел на край кровати. — А что если научиться не допускать приступов, пока не поймешь их суть?
— У тебя есть какая-то идея?
— Два года назад Элен сказала об этом и тебе, и мне. Шестое чувство.
— Я этого не говорила, — запротестовала Элен. — Я только сказала, что Каворба, чтобы сбить меня с толку, говорил о каком-то шестом чувстве.
— Не думаю, что он тебя пытался ввести в заблуждение. Скорее всего, он хотел в доступных для тебя терминах объяснить, что же такое «одержимость».
— И что же это, по-твоему?
— Как я уже сказал, что-то естественное, затрагивающее самые основы организма. Новая форма восприятия, может быть. В конце концов, сам Комитет пришел к выводу, что болезнь может быть вызвана некоей «космической радиацией».
— Но ведь бомбардировка мозга каким-нибудь типом радиации не имеет ничего общего ни с одной новой формой восприятия.
— Да неужели? — сухо улыбнулся Форсайт. — А разве любая форма восприятия не является ничем иным, как возбуждением особо чувствительного участка?
Видя подобную реакцию старика, Грегсон отказался от идеи переубедить его. Очевидно Форсайт был уверен в том, что должен приспособиться к «одержимости».
Элен медленно опустилась в кресло.
— Ты веришь, что пройдешь через все это только потому, что два года назад мне об этом что-то насочинял валорианин?
Форсайт отрицательно замотал головой. И у него было на это множество причин.
