Согласно традиции, я, став директором, прежде всего восстановил, расширил и модернизировал обезьянник. В течение нескольких лет мне пришлось вести переговоры с правительством двух зарубежных государств о разрешении приобрести горилл. Как известно, в соответствии с конвенцией от 8 ноября 1933 года, к которой присоединились почти все африканские государства и тогдашние колонии, гориллы подлежат строгой охране. Отлавливать или убивать горилл, хотя бы и «в научных целях», разрешается лишь в исключительных случаях и с ведома высших властей страны. Только бывшая Французская Экваториальная Африка уступила напору охотников, включив горилл в список «Б», охватывающий подлежащих охране животных, на которых, однако, время от времени допускалась охота.
Разрешение на вывоз я наконец получил, а горилл все не было. И вдруг такое сообщение. Каким же я почувствовал себя счастливым, когда обнаружил, что это и в самом деле гориллы. Одному старому лесничему пришло, слава богу, в голову доставить на самолете прямо из девственных лесов Западной Африки во Франкфурт трех детенышей гориллы. Здесь он первое время даже спал вместе с ними, не отлучаясь от них ни на час. Узнав, что моя жена сама выхаживает привередливых младенцев человекообразных обезьян у нас дома, он продал их нашему зоопарку, отказавшись от предлагавшихся ему гораздо более высоких денежных сумм. Мы начали спешно устраивать жилище для них в одной из комнат. Но пока приготовления там не закончились, нам пришлось поместить горилл в жилой комнате, а самим переселиться на кухню, где мы и прожили целых десять дней. Но делали мы это охотно, ведь звериным детенышам нужна была такая же помощь, как если бы они были человеческими детьми. Ухватив руку или краешек юбки моей жены, они держались так крепко, что не хватало сил отцепить их.
Вспоминается, как однажды вечером задолго до описываемых событий моя жена Хильда и четыре маленьких шимпанзе сидели за ужином. На столе лежали бутерброды, фрукты и в том числе виноград, который особенно любила одна из шимпанзе — Ируму. Разумеется, она тут же съела виноградины, лежавшие на ее тарелке, а затем попыталась отнять несколько виноградин у своей подружки Инди, но Хильда запретила ей это. Несмотря на запрет, Ируму спустя некоторое время взяла за руку свою приемную маму и с надеждой подвела ее к тарелке Инди. Но ей не удалось смягчить мою жену. Наоборот, одну из виноградин Хильда положила на середину стола и стала наблюдать. Медленно и, казалось бы, совершенно невзначай рука Ируму стала приближаться к вожделенному плоду, и, когда она уже почти коснулась виноградины, жена кашлянула. Рука тотчас же исчезла. Однако теперь в игру включилась Инди. Как бы мимоходом она взяла листик салата и накрыла им злосчастную виноградину. А надо сказать, что Инди довольно равнодушна к этим вкусным ягодам. И вот теперь, так как, по ее мнению, Хильда не обратила на этот эксперимент никакого внимания, Ируму схватила листик салата, извлекла из-под него ягоду и быстро съела ее.
