Вырулив на взлетную полосу, огромный лайнер замер, раскручивая турбины. Компана заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. «Эге, да парень не в своей тарелке! — подумал Франсуа, бросив короткий взгляд на своего компаньона. — Надо его приободрить. Как-никак, а я несу за него ответственность!»
— Вы любите летать? — обратился он к детективу.
— Не очень, — честно признался Компана.
А я люблю. Сел в кресло, пристегнул ремни, почитал газету — и уже на месте. Намного приятней, чем в поезде. И безопасней, чем на автомобиле. Со мной в самолете никогда ничего не случалось, ни разу.
«Одного раза вполне достаточно!» — подумал Компана и глубже вжался в спинку кресла.
— Правда, когда я последний раз летел на таком же «Дугласе», — продолжал Перен, — он так и не смог взлететь. Пришлось делать второй заход.
Компана судорожно сглотнул слюну. Самолет начал разбег.
— Поехали, — резюмировал Перен, глядя в иллюминатор.
Прошло секунд пятнадцать. Самолет бежал все резвее, слегка вздрагивая на стыках бетонных плит.
— А ничего катится! — констатировал Перен и, чтобы быть объективным до конца, добавил: — Пока.
— Черт побери, почему он не взлетает? — воскликнул Компана спустя еще десять секунд.
— Вы тоже это заметили? — спросил Франсуа невозмутимо, чтоб не подогревать панику.
Компана судорожно вцепился в ручки кресла. Суставы его пальцев побелели.
Тем временем лайнер набрал необходимую скорость, оторвался от земли и, задрав нос, устремился к небесам.
Как это ни обидно, нам больше нечего сказать об этом путешествии, кроме того, что оно строго по расписанию завершилось в аэропорту Акапулько, в тот же день и почти в тот же час, что и началось. По местному времени, естественно.
Очевидно, деструктивное влияние Франсуа Перена не смогло просочиться сквозь герметичную переборку, отделяющую пассажирский салон от пилотской кабины. Сам же Перен провел весь рейс, не оставляя своего кресла и успокаивая Компану рассказами о чрезвычайных ситуациях, из которых ему, конечно же, удавалось выбираться живым и невредимым. При этом он предпочитал кораблекрушения, железнодорожные катастрофы и автомобильные аварии, чтобы продемонстрировать своему партнеру преимущества воздушного транспорта перед любым другим.
Мы не знаем, удалось ли Франсуа вселить в компаньона бодрость духа. Известно лишь, что за все время полета Компана не произнес ни слова жалобы. Он вообще не произнес ни одного слова и только жестом отказался от предложенных ему завтрака, а затем и обеда. Неудобно, согласитесь, со стиснутыми зубами обгладывать куриную ножку.
