Людмила и Анжелика стоят у окна.
Стукнула дверь подъезда. Звук полетел к небу.
Анжелика и Людмила вскинули головы, смотрят в небо, будто что-то там высматривают. Ничего не видно.
Смотрят на Валентина, который идёт от дома, ноги его расползаются на красной глине, идёт быстро.
Марксина хлопает по постели, ищет игрушку, кричит:
МАРКСИНА. Украли… Украли… «Уйди-уйди» мою взяли…
ЛЮДМИЛА. (Смотрит в окно.) Я тебе куплю, баба, новую, другую, ты спи, не бойся, не украли, а — отдали мы, не украдут у нас ничего…
Энгельсина встала рядом с Анжеликой и Людмилой у окна, платье поправила, причёску, смотрит на улицу, поёт себе под нос:
ЭНГЕЛЬСИНА. «Я — „Земля“! Я своих провожаю питомцев! Сыновей, дочерей! Долетайте до самого Солнца! И домой возвращайтесь скорей!!!»
ЛЮДМИЛА. (Смотрит в окно.) Да, да, мама, питомцев, сыновей, дочерей, до самого Солнца…
МОЛЧАНИЕ
Все трое вздохнули и негромко пропели:
ВСЕ. «Долетим мы до самого солнца… И домой возвратимся скорей…»
МАРКСИНА. (Сидит на кровати, плачет, бормочет.) Уйдите все… Украли всё… Уйдите… С глаз уйдите… Дайте мне помереть… Уйдите, уйдите все…
ВСЕ. (Поют тихо.) «Долетим мы до самого солнца… И домой возвратимся скорей…»
Стоят бабы у окна, плачут. По дороге машина с желтым огоньком едет, дорогу чистит, будто расчищает дорожку для Валентина, а он за машиной плетётся по красной глине.
Вечер, ночь, темно в комнате.
Стоят у окна четыре бабы и смотрят на баню, на городок, на Валентина.
Одна плачет, что мужа у неё не было
другая плачет, что мужа у неё нету,
третья плачет, что внука у неё нету,
четвёртая плачет, что жениха у неё нету,
а если будет — то обязательно идиот и гадёныш,
пьяница и драчун, лентяюга и дурило.
Стоят бабы, плачут.
ТЕМНОТА
ЗАНАВЕС
КОНЕЦ
май 1998 года
с. Логиново
© Все авторские права сохраняются. Постановка пьесы на сцене возможна только с письменного согласия автора.
© 1998 by Nikolaj Koljada
