— Ты хорошо танцуешь, Рауль.
Она наверняка видела и меня на своем радаре.
На мне была грубая хлопчатобумажная рубашка и полотняные брюки, и после пары танцев с Хуаной я вспотел и стал мучиться жаждой. Я ошалел от всего этого: крутящиеся тела, блестящие белозубые улыбки на темных лицах, пульсирующий полифонический ритм, влажная жара, запах пота, табака, дешевых духов, раздавленных лаймов и пролитого пива. Зад Хуаны, ее бедра, груди и волосы, ее приоткрытый рот и опущенные ресницы. Казалось, воздух был перенасыщен феромонами: танцевальный вечер в Гаване всегда чем-то напоминает затянувшуюся сексуальную прелюдию. Я упросил Хуану передохнуть, она согласилась против воли, хотя и ее лоб, и ложбинка между грудями блестели от пота. Мы взяли выпить и нашли место за столиком. И вдруг перед нами возникла Миранда.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Хуана, когда ее сестра уселась за наш столик.
— То же, что и ты, по всей вероятности. Привет, Рауль, — сказала Миранда. — Ну как, музыка сегодня хорошая?
Мы оба кивнули, все еще потные. Миранда была одна — редкий случай, если верить рассказам Хуаны.
Сегодня вечером сестры были поразительно похожи. Может, оттого, что они встретились на танцплощадке, оттого, что Хуана принарядилась, а Миранда нет. Это была обычная танцевальная вечеринка, а не чопорный прием в шикарном отеле с партийными боссами и иностранцами. Миранда была в свободной белой блузке и зеленой юбке, белых туфлях, в ушах простые украшения. Волосы у нее были немного короче, чем у Хуаны, но такие же мягкие, волнистые, с выгоревшими на солнце прядями.
Миранда рассказывала, как провела вечер, где была до танцев, кого встретила, о драке, свидетелем которой стала. После перерыва на сцену снова вышел оркестр, и разговаривать стало сложно. Хуана придвинулась ко мне и стала поглаживать по руке, плечу, шее. Как будто демонстрируя, что мы пара. Помню это удивительное чувство: потребность владеть мною заполняла ее целиком и доходила до самых кончиков пальцев. Мы были парой, я именно так о нас думал — и мне хотелось, чтобы так было, — но Хуана, возможно, почувствовала угрозу? Со стороны сестры?
Как бы то ни было, она не выдала себя, когда Миранда выступила с предложением:
— А он умеет танцевать, этот твой тип? Можно мне одолжить его ненадолго?
Я улыбнулся и покачал головой.
— Он хорошо танцует, — сказала Хуана.
Я снова покачал головой.
— Постарайся быть caballero[17], дурачок, — сказала мне Миранда. — Я здесь одна. Ты что, собирался оставить свояченицу в одиночестве или отдать на растерзание вон тем дикарям?
