Когда они ввалились в холл, госпожа Мамми выстроила их всей гурьбой у стойки портье. У портье были огромные выпученные глаза и круглая лысина, тянущаяся ото лба.
— Сколько нас человек? — спросил он, открывая большую книгу для постояльцев.
— Двадцать два, — быстро ответила госпожа Мамми, у которой уже не раз все головы были подсчитаны.
— Что-то маловато…
— Остальные приедут послеобеденными дилижансами. Сейчас давайте определим этих.
Пока лысый портье и госпожа Мамми обсуждали, как распределить ребят по комнатам, несколько человек отошли к ближайшему диванчику и расположились на отдых. Таких диванчиков в холле «Перевернутой ступы» было, как в мебельном магазине. Хотя холл нельзя было назвать просторным. Это было не очень большое помещение с маленькими, но до блеска вымытыми окнами. Тут все было не слишком новым, зато чистым и аккуратным.
Вскоре их отвели в комнаты, где ни на миг не прекращались веселые разговоры и суета. Когда они немного отдохнули, к ним постучался лысый портье, одновременно являющийся хозяином гостиницы, и сообщил, что, если они хотят пообедать, им нужно спуститься в обеденный зал.
Обеденный зал был забит длинными деревянными столами и табуретами. Ни одного стула со спинкой Мила не заметила. Да и столы были такие старые, что оставалось только удивляться, как они не разваливаются под тяжестью мисок, тарелок, салатниц и супниц.
В обеденном зале Мила встретила Ромку и Белку. Так как они уже были знакомы, то, не сговариваясь, сели за стол все вместе.
То и дело в зал влетали котелки и супницы, и вылетала в небольшой проем в стене — наверное, в кухню — опустошенная посуда.
Ни разу в жизни у Милы не было такого чудесного и шумного обеда. Ее бабушка никогда не разрешала разговаривать за столом. Ели всегда с постными минами и в гробовой тишине. Настолько гробовой, что у Милы порой пропадало желание есть. Тут же все разговаривали и смеялись, делились впечатлениями, подшучивали друг над другом и интересовались, вкусный ли обед у соседа.
Закончив с обедом, они втроем вышли в холл гостиницы. Народу здесь было, как на вокзале. В основном собрались ребята-ровесники Милы. Но их было заметно больше, чем при расселении в номера.
— Наверное, еще дилижансы прибыли из посольства, — сказал Ромка, непроизвольно ответив на мысленный вопрос Милы.
Мимо них прошел худой длинноносый волшебник в выцветшем лиловом балахоне и в сером кудрявом парике на голове. Он держал в руке изрядно потрепанную книгу, из которой сыпалась труха, оставляя на деревянном полу извилистую дорожку. Сбоку, над головой человека в парике, плыл замызганный мутный колпак от уличного фонаря и мерцал тусклым светом, освещая страницы книги. Мила чуть посторонилась, давая длинноносому пройти.
